Дорический ордер в наиболее четкой и ясной форме выявил тектоническую основу греческого зодчества (рис. 17). Греческая дорическая архитектура отличается мужественным величием, суровой простотой, монументальной торжественностью и силой и большой сдержанностью в применении декора.

Колонна развитого дорического ордера не имеет базы (Такова колонна в каменном и мраморном дорическом ордере. Деревянные прототипы ее ставились в древнейших храмах Греции на каменную плиту, являвшуюся примитивной базой. Такая же плита, по-видимому, нередко применялась и в более позднее время в деревянных ордерах перистилей жилых домов). Ствол колонны, стоявший непосредственно на верхней ступени основания (стилобате), суживается кверху.

Утонение колонны начиналось непосредственно от стилобата, но не было вполне равномерным: ствол колонны обычно имел припухлость, максимум которой приходился в классическую эпоху на нижнюю половину ствола колонны (приблизительно на 1/3 общей высоты).

Поверхность ствола колонны оживлялась вертикальными желобками, каннелюрами, число которых чаще всего равнялось двадцати. В дорическом ордере они врезались не очень глубоко, образуя острые грани, что смягчало их затененность и вертикальные линии контуров. Дорическая капитель отделялась от ствола колонны горизонтальными врезами (от 1 до 4), называемыми врезами гипотрахелиона (шейки).

Капитель состояла из округлой подушки — эхина и из лежавшей на ней толстой квадратной плиты — абака .

Нижняя часть эхина обычно украшалась врезанными профилированными поясками — ремешками , количество которых колебалось от одного до пяти. В ранних памятниках применялась пластически орнаментированная выкружка — скоция (см. например, архаические храмы в Посейдонии).

Антаблемент дорического ордера состоял всегда из трех указывавшихся выше элементов: архитрава, фриза и карниза. Дорический архитрав представлял собой гладкую балку, опиравшуюся на капители колонн. Сверху она завершалась небольшой полочкой (тенией ). Над архитравом шел фриз (по-древнегречески — триглифон ), состоявший из триглифов и метоп. Триглифы имели формы вытянутых в вертикальном направлении прямоугольников поверхность которых оживлялась вертикальными врезами. Два полных вреза располагались в средней части триглифа и два полувреза — по его краям. Между триглифами размещались обычно почти квадратнее доски — метопы; они часто украшались скульптурой (горельефами), реже — живописью. С нижней стороны тении под каждым триглифом имелась еще небольшая полочка, так называемая регула , равная по длине — ширине триглифа. Нижняя поверхность регулы была обработана шестью каплями (по-латыни — гуттами ).

На каждый интерколумний приходилось (в эпоху расцвету) по 2 метопы и 2 триглифа. Последние располагались над центрами: каждого интерколумния и каждой колонны, причем лицевая поверхность триглифов была в одной вертикальной плоскости с лицевой (фасадной) поверхностью архитрава. Греческие зодчие неизменно придерживались этой простой и четкой схемы, которая нарушалась обычно только над угловыми колоннами. Здесь зодчий сталкивался с так называемой «проблемой углового триглифа»: для того чтобы триглифный фриз получил на углах периптера (портика и т. д.) четкое и убедительное решение, необходимо, чтобы крайние триглифа на каждой стороне сооружения одновременно располагались и над центром угловой колонны и касались одной своей гранью крайнего триглифа соседнего фасада. Нетрудно убедиться, что выполнение двух этих требований возможно лишь в том случае, если ширина триглифа не менее ширины поперечного сечения архитрава. Между тем в реальных постройках триглифы, как правило, были ýже поперечного сечения архитрава, и это неизбежно должно было привести либо к расположению крайних триглифов не над центром угловой колонны (а это в свою очередь влекло за собой разнобой в размерах метоп), либо к тому, что на углах антаблемента должны были оказаться не триглифы, а доли метоп, что, разумеется, нарушало четкость композиционной схемы (Именно это решение рекомендует Витрувий (IV, 3, I), однако в памятниках античной архитектуры оно не встречается).

Несложные вычисления показывают, что если ширина поперечного сечения архитрава А больше ширины триглифа Т, то угловой триглиф оказывается смещенным на величину (А - Т) / 2. Эту величину греческие зодчие обычно старались незаметно распределить между несколькими ближайшими к углам метопами. Такому распределению способствовало и сужение крайних 1—3 интерколумниев, и наклон угловых колонн. Можно предположить, что такое решение «проблемы углового триглифа» сложилось еще в деревянной конструкции, послужившей прототипом дорического ордера.

Различные варианты размещения угловых триглифов будут рассмотрены в связи с отдельными памятниками.

Следует отметить, что традиционная форма дорического фриза и его элементов установилась раньше, чем форма каких-либо других частей ордера, и проявляла наибольшую устойчивость. Начиная с самых ранних памятников дорического ордера (храм в Фермосе) и кончая эллинистическими постройками (сооружения Пергама, Магнесии или Афин), везде триглифы неизменно слегка вытянуты в вертикальном направлении, а метопы (близкие по форме к квадрату) — в горизонтальном. И эти формы почти не меняются в ордере, несмотря на то, что другие его элементы — форма колонн, капителей или карнизов, отношение высоты колонн к интерколумнию или к высоте всего ордера — изменяются в каждом отдельном памятнике.

Находящийся над фризом карниз (гейсон) своей венчающей частью сильно выступает вперед, резко нависая над нижними элементами антаблемента. Основной элемент карниза — выносная плита — в более ранних храмах имел прямую подрезку (храмы Селинунта «С» и «D»), без утолщения (слезника) понизу наружного края плиты: вся нижняя поверхность плиты имела уклон наружу, предохраняя расположенные ниже части сооружения от подтеков дождевой воды. По верху плиты часто тянулась сима — водосточный желоб, образуемый крайними черепицами кровли.

Нижняя поверхность карниза снабжена прямоугольными выступами — мутулами , расположенными по одному над каждым триглифом и метопой. На нижней поверхности мутул имелись капли, подобные помещавшимся под регулами (в три ряда, по шесть капель в каждом). Иногда в VI веке до н. э. капли бывали врезные (может быть, из бронзы).

Колонны сложившегося дорического ордера ставились довольно тесно и часто имели разные интервалы на торцовых и продольных сторонах храма.

В размере интерколумниев значительную роль играли абсолютные размеры построек (рис. 18). При малых размерах зданий наблюдаются относительно большие интерколумнии, ибо их можно было сравнительно легко перекрывать каменными архитравами. Кроме того, очень узкие проходы были бы неудобны. В храмах же большого размера такие пропорции технически были очень трудно осуществимы, и это способствовало относительно тесной расстановке колонн, т. е. соответственно значительно меньшим интерколумниям. Витрувий (III, 3, 1 сл.) рассматривает различные типы интерколумниев и дает им названия, которые указываются на рис. 18.

Широкие интерколумнии обычно совмещались с легкими пропорциями антаблемента, иногда приводя к увеличению числа триглифов под пролетом (иногда же к их отсутствию: храм в Кадаччо на о. Корфу).

Дорический храм имел удлиненную прямоугольную форму; крыша была двухскатной, с довольно отлогой черепичной кровлей.

Верхняя часть торцового фасада («щипцовая стена») отделялась от основной его плоскости горизонтальным карнизом и была обычно несколько заглублена. Эта треугольная стена вместе с обрамлявшим ее понизу горизонтальным карнизом и двумя наклонными краями скатов кровли, нависавшими над ней также обработанными в форме карниза, называлась фронтоном. Треугольное поле фронтона без обрамляющих его карнизов называется тимпаном .

Наклонные карнизы фронтона вплоть до IV века до н. э. обычно отличались от горизонтальных карнизов наличием симы (водосточного желоба), которая завершалась у нижних углов фронтона водометами в виде львиных голов. Из открытой пасти этих голов во время дождя струею била вода.

Фронтоны храмов нередко украшались скульптурой (барельефной, горельефной или статуарными группами). На крыше по углам фронтонов ставили акротерии (статуи, скульптурные группы или орнаментальные украшения).

Карнизы продольных сторон храма в тех случаях, когда сима над ними отсутствовала, часто увенчивались антефиксами — вертикальными лобовыми черепицами, украшенными порезкой. Они завершали ряды узких желобчатых черепиц кровли (калиптеров ), перекрывавших стык основных плоских прямоугольных черепиц (соленов ).

Сюжетом рельефов, украшавших фронтоны и метопы, обычно были мифы об эллинских богах и героях, изображения их подвигов, которые требовали энергичных и быстрых движений. Тем не менее фигуры, представленные на рельефах древнейших храмов, кажутся застывшими и оцепенелыми. Вместе с тем орнаментальная разделка деталей и богатая расцветка, в которой преобладали красный и синий тона придавали скульптурам декоративный характер, так что подчас они должны были производить впечатление многокрасочного узора.

Выше упоминалось о теснейшей связи г дорического ордера с деревянной конструкцией (рис. 19). Можно предполагать, что форма колонны восходит к деревянному стволу, поставленному суживающейся частью вверх. Архитрав воспроизводит могучую деревянную балку, на которую опирались концы меньших по размеру потолочных балок; триглифы — это их выступающие торцы, метопы соответствуют доскам, которыми закрывались промежутки между торцами балок. Мутулы, по-видимому, генетически связаны с концами стропильных ног крыши. Капли имели аналогию со шляпками гвоздей, которыми сшивались отдельные деревянные части перекрытия.

Вопрос о происхождении форм дорического ордера от деревянной конструкции должно считать решенным, несмотря на попытку Виолле ле Дюка (см. «Беседы об архитектуре») последовательно объяснить все элементы и формы дорического ордера в соответствии с требованиями каменной архитектуры. Сходство с элементами деревянной конструкции, отмеченное еще Витрувием, слишком велико, чтобы его можно было считать простым совпадением. В более ранней каменной архитектуре нет ничего похожего на триглифно-метопный фриз (за исключением микенской архитектуры,— см. том I), а между тем нельзя предположить, чтобы формы дорического ордера возникли сразу в своем законченном виде и притом по всей территория Греции.

На происхождение дорических форм от дерева указывают также изображения построек на архаических вазах (табл. 23). И хотя первые памятники дорики в общем обладают тяжелыми пропорциями, некоторые из них, и, по-видимому, самые ранние, по легкости своих элементов приближаются к рисункам на вазах (например, храм Афины Пронайи в Дельфах, рис. 28).

Наиболее распространенными типами культовых построек в дорическом зодчестве были храм в антах и периптер — характерные сооружения дорического зодчества эпохи архаики.

Дорический ордер.

Дорический ордер, появившийся в начале 6 в. до н.э., можно считать основным в развитии греческой архитектуры.
Строгий и торжественно-монументальный дорический ордер, появившийся в начале 6 в. до н. э., состоит из следующих частей:
трёхступенчатого основания - стереобата;несущей колонны.

По вертикали ствол колонны разделялся каннелюрами (вертикальными желобками) с острыми гранями. Колонна завершается капителью, состоящей из эхины (сплюснутой подушки) и абака (четырехгранной плиты.)
несомой части - антаблемента, включающего архитрав (горизонтальная балка, лежащая на колоннах), фриз с чередующимися триглифами (плита, имеющая вертикальные желобки) и метопами (плита, изготовленная из камня или керамики декорированная рельефом или росписью) и карниз.

Дорический стиль архитектуры развивался в основном на Пелопоннесе и в западных районах греческого мира (Сицилия). На формы дорического стиля оказала влияние микенская архитектура.

Дорическая колона получила начало со времен царя и героя по имени Дор, правившего всей Ахайей и Пелопоннесом. Помянутому Дору довелось построить в таком роде здание великолепного храма в честь языческой богини Юноны в городе Аргосе. Затем такой способ получил применение также в других постройках в различных городах Ахайн (несмотря на то, что в то время симметрия и соразмерность еще не входила в употребление).

В последствие когда афиняне вели войну в Азии под предводительством полководца по имени Ион, сына Ксута войско которого Ион привел в Азию, в страну носившую название Кари, эта страна получила от него наименование Ионии. Кроме других храмов жители Ионии возвели храм Аполлону, подобный тем какие им довелось видеть в Азии, и назвали этот храм дорическим, потому что такие храмы им стали известны в местах, населенных дорянами. Однако, когда в этих намеривались возвести колонны, у греков обнаружились недостаток знаний о соразмерности и соотношениях. Поэтому они принялись с большим рвением изыскивать и изобретать способ возведения подобных колон с таким искусство и мастерством, чтобы они могли как можно лучше и удобнее нести тяжелый груз, сохраняя при этом красивый внешний вид. Для этого он измеряли длину мужской спины (которая составляет шестую часть мужского роста) и эту пропорцию перенесли на колонны. Толщина ствола колонны в диаметре у основания, помножена на шесть, составила длину ствола вместе с капителью. Таким образом, колонна дорического ордера заимствовала свои пропорции и соразмерности от мужского роста и толщину и, благодаря красивому внешнему виду, служит для украшения зданий.

Храм Аполлона в Коринфе - образец архаичного дорического ордера.

В греческой архитектуре нередко сочетались разные ордера: например в Парфеноне стоит массивная наружная колоннада дорического ордера, при этом используется фриза ионического стиля и ионический ордер колонн внутри сооружения. При возведении Эрехфейона Афинского Акрополя колонны были заменены женскими фигурами в портике кариатид.

Парфенон 447-438 гг. до н. э. Архитектор Калликрат, по проекту Иктина.

Фриз антаблемента содержит в себе особого рода опорные части в виде каменных массивных блоков, обработанных с лицевой стороны вертикальными врезами. На этих блоках, получивших название триглифов, лежат карнизные плиты. Угловой триглиф обработан врезами с двух лицевых сторон. Триглифы поставлены на архитрав таким образом, что их лицевая вертикальная плоскость совпадает с вертикальной плоскостью архитрава. Расположение триглифов во фризе строго метрично: они поставлены по осям колонн и по осям интервалов между колоннами. Лишь в углах здания связь с осью колонны нарушается: триглиф с оси крайней колонны смещается на самый угол фриза, что естественно для опорного элемента. Несмотря на указанное смещение, строго метрический порядок расположения триглифов сохраняется благодаря уменьшению крайних интервалов между колоннами. Плиты, заполняющие интервал между триглифами, называются метопами.

Вполне вероятна гипотеза о происхождении триглифов и метоп во фризе дорического ордера от ранней деревянной конструкции, в которой первоначально складывались элементы ордера. По этой гипотезе, впервые высказанной Витрувием, триглифы – это торцы балок, положенных с архитрава на стену целлы. Эти торцы балок в деревянном прототипе дорического ордера использовались как опоры для карниза и концов стропил.

В пользу этого предположения говорят и выработанные, строго соблюдающиеся пропорции триглифа. Отношение ширины к высоте в них близко к отношению 3:5, что приближается к наивыгоднейшему сечению бруса, работающего на изгиб. Древние строители опытным путем пришли к этому сечению балки.

В каменной конструкции антаблемента триглиф перестал быть торцом балки, но продолжал оставаться опорным элементом во фризе. Есть свидетельства о том, что в древнейших постройках промежутки между триглифами не заполнялись плитами, а были открытыми проемами. Колонны дорического ордера не имеют балы и непосредственно опираются на стилобат (верхнюю ступень основания). При мощных пропорциях колонн и значительных размерах нижнего диаметра это усиливает ощущение их силы и устойчивости.

Величие, строгость, простота и вместе с тем пластичность форм, мастерски выполненных из мрамора, гармония пропорций, мужественный и жизнеутверждающий характер дорического ордера – все это достигло своего высшего выражения в облике
Парфенона.

один из основных стилей классического искусства Древней Греции. Доридой называлась горная местность в Средней Греции, где расселились племена дорийцев. Их нашествие считается началом железного века я Средиземноморье. Они отличались строгой военной дисциплиной, простым образом жизни, принесли с собой искусство сурового «геометрического стиля», стали авторами новой архитектуры. Мощные, приземистые колонны стали устанавливать на небольшом расстоянии друг от друга, обеспечивая надежность положенных на них таких же мощных горизонтальных блоков. Эти пропорции стали нормой дорийского стиля, легко узнаваемому по сплошному ряду слегка конических, близко поставленных колонн. Порядок взаимосвязи несущих (колонны) и несомых (архитрав, фриз, карниз) элементов здания стали позже называть ордером, а первым исторически сложившимся ордером - дорическим. Для него характерна особая обработка фриза чередующимися вертикальными планками, оформлявшими когда-то торцы деревянных балок перекрытия, и метопами - квадратными плитами, заполняющими расстояния между ними и декорируемыми рельефами или росписями. Пропорции Д. О. со временем изменялись. Самая древняя, приземистая из построек этого типа - храм Посейдона в итальянском г. Пестуме. Более стройные пропорции - у дорических колонн знаменитого Парфенона на Афинском Акрополе. В скульптуре ярким примером дорийского стиля являются бронзовая статуя «Дельфийского возничего», вертикальные складки хитона которого ассоциируются с каннелюрами дорических колонн, и знаменитые статуи атлетов работы Поликлета из Аргоса (440-420 гг. до н. э.). В общем смысле под дорийским стилем, Д. О. стали понимать строгий, мужественный, мощный характер произведения в различных видах искусства. Понятие получило статус категории в эстетике европейского Классицизма XVI-XIX вв.

В странах с южным климатом, где чувствуется потребность в тени и свежем воздухе, наиболее важным элементом архитектуры является портик .

Фасад греческого храма почти неизменно представляет собой портик с колоннами. Гражданские постройки – рынки, места собраний – окружались портиками. В случае надобности они превращались в крытые галереи, где можно было укрыться в тени от палящего полуденного зноя и где обычно обсуждались общественные дела.

Греки концентрировали свое внимание главным образом на устройстве портика. Они сводили его к двум основным типам архитектурной композиции, или ордерами, отличительные признаки которых нами уже отмечены выше. Дорийский ордер отличается приземистыми формами, мужественностью и строгостью, доходящей до суровости, ионийский – богатством и изяществом форм. Эти два основных типа складываются, начиная с VI, может быть, даже с VII в. до н.э., и работа ряда поколений постепенно приближает их к совершенству.

Греческий гений не столько увлекается новым, сколько стремится к лучшему. Вся его деятельность направлена к тому, чтобы облагородить существующие формы, между тем как другие растрачивают ее на бесполезные новшества. В результате достигается удивительная соразмерность и точность соотношений.

Именно в дорийском ордере все эти высокие качества выявляются наиболее полно. Мы начнем с общей характеристики этого ордера в той его стадии, когда он является уже вполне сформировавшимся, и проследим его развитие вплоть до момента упадка.

Характеристика особенностей дорического ордера. Происхождение его форм

Рис. 160

Рис. 161

Рис. 162

Рис. 163

Рис. 164

Рис. 165

Рис. 166

Рис. 167

Элементы ордера. – Рисунок 160 показывает нам наиболее характерные элементы дорийского ордера – капитель и антаблемент – в тех формах, которые они приобретают в лучшую эпоху греческой архитектуры.

Дорийская колонна не имеет базы. Ствол ее, имеющий конусообразную форму, утолщается не книзу, как ствол микенской колонны, а кверху, – так, как этого требуют законы устойчивости. Поверхность ствола колонны покрыта каннелюрами , а увенчивающая его капитель имеет чисто геометрические очертания. Она состоит из эхина, покрытого квадратной абакой , образующей сильный выступ, что наводит на мысль о назначении абаки как подбалки для уменьшения пролета, перекрываемого архитравом. Архитрав , почти всегда гладкий, отделяется от карниза фризом, составляющим принадлежность исключительно греческой архитектуры.

Он состоит из столбиков с вертикальными ложбинками, отделенных друг от друга рельефными или расписными плитами. Эти столбики носят название триглифов , а заполняющие плиты – метоп .

Карниз, увенчивающий эту архитектурную композицию, профилирован с расчетом отвода воды от стен и имеет на нижней плоскости выступающие капельники (мутулы ), украшенные каплями (гуттами ). Внутри портик перекрыт потолком с кессонами, расположенными на уровне карниза.

Происхождение ордера. – Существует мнение, что происхождение дорийской капители следует искать в микенских архитектурных композициях, где можно различить абаку и дополняющий ее вал. Прообраз дорийского антаблемента и колонны искали также в древнеегипетских портиках Бени-Гасана, где вырисовываются каннелированный ствол и как бы общие очертания антаблемента с мутулами. Но эти довольно неопределенные совпадения могут оказаться случайными. Даже допуская, что они указывают на известную связь, этим дается только другое направление вопросу о происхождении дорийского ордера. Каковы же начала, от которых произошли общие формы дорийского ордера?

По этому поводу существуют две теории.

Одна из них, более старая, выводит дорийский ордер из подражания системе деревянных конструкций. Эта теория была нами предварительно изложена при описании греческих деревянных конструкций. Колонна в таком случае является подражанием деревянному столбу. Утончающийся кверху ствол дерева, покрытый зарубками, сделанными топором, должен был послужить образцом для конусообразного каннелированного ствола колонны. Капитель с абакой должна являться как бы подушкой, предназначенной для поддержания балок.

Архитрав, согласно этой теории, должен представлять собой каменный прогон, заменивший деревянные балки древнейших храмов. Триглифы как бы воспроизводят концы балок, перекрывающих потолок, или же, скорей, ту декоративную деревянную обшивку, которая на них надевалась, мутулы – концы решетки или обшивку из досок, или, скорее, дощатую обшивку кровельного желоба.

Общность форм древнейших деревянных храмов и построенных по их образцу каменных храмов была настолько велика, что можно было свободно заменить деревянные столбы каменными колоннами, не изменяя общего вида постройки, как это было сделано с храмом Геры в Олимпии .

Эта теория, во главе которой стоял такой авторитет, как Витрувий, считалась бесспорной вплоть до наших дней.

Около 1820 г. Гюбш начал опровергать ее во имя чисто художественных принципов.

Каким образом мог дорийский ордер, это совершеннейшее создание каменной конструкции, быть копией с деревянного образца? Как могли греки в лучшем из своих творений грешить против художественной правды, являющейся высшим законом искусства? Вместо того, чтобы искать объяснение формам дорийского ордера в голой традиции, нельзя ли было бы найти это объяснение в самих требованиях строительного искусства?

И, действительно, его находят именно здесь. Дорийская колонна с ее сильным расширением книзу имеет профиль, вполне соответствующий каменной опоре. Архитрав представляет собой перекладину, карниз служит для отвода воды от стен. Остается объяснить фриз. Можно толковать его как легкую стенку, позволяющую повысить уровень карниза, не преувеличивая высоты колонн. Строго говоря, ансамбль дорийского ордера можно объяснить путем и той и другой теории. К счастью, обе гипотезы вполне возможно согласовать.

Если оказывается верным то, что в греческой деревянной конструкции деревянные балки выполняют ту же функцию, что и каменные архитравы, и что деревянные конструкции представляют собой, по выражению Дьелафуа, как бы каменную работу, воплощенную в дереве, то не удивительно, что можно производить формы дорийского ордера по желанию и от дерева и от камня. Но аналогия с деревянными постройками простирается и на такие детали, которые нельзя объяснить из одной только структуры.

Определение фриза является слабым местом этой новой теории; особенно плохо поддаются объяснению мутулы. Тем очевиднее, что надо видеть здесь один из тех примеров необычайной устойчивости, которые так часто встречаются в истории языка и в самой жизни органических существ: это – тип, переживающий функции, составляющие его первоначальное назначение. Опасно быть чересчур логичным там, где дело касается свободной передачи форм, и с такими доказательствами, которые имеют за собой авторитет самих греков.

Последнее возражение против той теории, которая сводит формы дорийской постройки к одним лишь требованиям каменной конструкции, – это почти абсолютная устойчивость форм при чрезвычайно большом разнообразии конструктивных приемов. Одно это многообразие уже указывает на то, что главной целью греков было создание традиционного типа путем того или иного расположения камней, на которое они обращали мало внимания, тем более, что камни были скрыты под слоем штукатурки.

Именно в древнейших конструкциях, которые должны – по теории Гюбша – больше всего гармонировать с формой, форма наиболее сильно противоречит конструкции. Древнейшие храмы показывают такую разрезку камней, которая безусловно заслуживает порицания. На рисунке 161 показаны некоторые из этих дефектов: в большом храме в Посейдонии P строители без всякого зазрения совести разделили фриз на два ряда кладки; благодаря этому метопы и триглифы пересечены горизонтальным швом.

В том же храме в Посейдонии и в трех храмах в Акраганте (храмы Конкордии, Геракла и Кастора) триглифы вырублены в одном квадре с метопами (C), а швы карниза расположены настолько случайно, что приходятся иногда посередине мутулы.

В храме S в Селинунте архитрав, представляющий собой почти квадратную в сечении балку, состоит из двух рядов кладки: швы постелей пересекают его по горизонтали (S). В правильной конструкции это считалось бы ошибкой, так как камни, подвергающиеся изгибу, должны ставиться на ребро, а не на постель.

Эта ошибка повторяется в большинстве архаических построек: в храме D в Селинунте, во внутреннем портике большого храма (храм T по Гитторфу), в базилике в Посейдонии, в храме, который носит название Tavol di Paladini, в Метапонте. В храме Гигантов в Селинунте допущена еще более серьезная ошибка. Ввиду колоссального размера храма и невысокого качества материала строителям пришлось отказаться от монолитного архитрава и заменить его тройным рядом плит A. Такой архитрав не только не может служить опорой, но требует в свою очередь поддержки. Для этого устроена перегородка между колоннами. Таким образом, ордер с простенными колоннами храма в Акраганте возник из стремления создать портик дорийского ордера при помощи материалов недостаточного размера для данного масштаба.

Нетрудно привести еще ряд примеров, показывающих ошибки в каменной конструкции. Все они сводятся к следующему: в эпоху архаики дорийский ордер представляет собой уже сложившуюся архитектурную систему, а не соединение структурных принципов, требования которых могли бы вызвать соответствующие изменения формы. Только великой греческой эпохе было суждено прекратить эти несогласия между формой и конструкцией, и в этом заключается сущность прогресса греческого искусства, получившего свое завершение в V в. до н.э.

Ни Парфенон, ни Фесейон не повторяют ни одной из этих неправильностей в отношении структуры. Архитравы этих храмов состоят из нескольких плит, поставленных рядом, на ребро. В фризе ясно выражено различие между триглифами, представляющими массивные квадры, и метопами, играющими роль заполняющих плит. Но и здесь некоторые детали конструкции могут послужить поводом к критике. Так, при вытесывании мутул как в Парфеноне, так и в Фесейоне больше всего заботились о том, чтобы сэкономить материал, но в целом можно признать их конструкцию вполне правильной.

В заключение из всего сказанного можно вывести следующее: точкой отправления при создании дорийского ордера явилась форма, структура же, подчиненная ее требованиям, лишь постепенно становится в гармоническое соотношение с ней. Честь создания этого соответствия между формой и конструкцией принадлежит эпохе Перикла, но достигнутая гармония вскоре затем была утрачена.

Видоизменение ансамбля дорического ордера. Хронологические данные

Для того, чтобы установить точно хронологические изменения ансамбля дорийского ордера, мы располагаем как для архаического, так и для классического периодов греческого искусства очень небольшим количеством точно датированных памятников. К счастью, эти могущие служить нам вехами памятники распределяются на протяжении двух столетий, охватывающих все развитие, или, иначе говоря, всю жизнь ордера.

Развалины древнейшего афинского Акрополя, разрушенного в 480 г. персами, восходят к VI в. до н.э. Таким образом, эти обломки получают определенную датировку.

К V в. относятся: храм в Олимпии, построенный около 475 г. архитектором Либоном; построенные при Перикле около 450 г. Парфенон и Пропилеи; законченный около 425 г. храм в Фигалии, строителем которого был Иктин, построивший также Парфенон; храм в Сегесте, постройка которого была прервана вторжением карфагенян в 410 г. Большой храм в Селинунте имеет двойную датировку: первая дата относится, по всей вероятности, к его основанию; другая, более достоверная, – ко времени окончания строительных работ. Весьма возможно, что работы были прерваны в первый раз из-за карфагенского вторжения в самом начале V в. Окончание же работ было прекращено вторжением 410 г.

Таким образом, наиболее древние части храма могут быть датированы временем, непосредственно предшествующим первому вторжению, более поздние – второму. Для трех последних веков до н.э. число датированных памятников увеличивается. Ограничимся тем, что укажем для македонской эпохи – Филиппейон в Олимпии; для римской эпохи – постройки в Помпеях, которые все предшествуют извержению Везувия, послужившему причиной их гибели.

Вот те основные памятники, которые также датированы и могут служить нам вехами. Они будут воспроизведены в ряде иллюстраций, сопровождающих нашу работу, к которой мы и отсылаем заранее. При сравнительном рассмотрении стиля этих памятников обнаруживается такая непрерывность в изменении формы, что становится вполне возможным датировать путем интерполяции ряд промежуточных памятников, о которых история умалчивает.

В архитектуре других народов мы находим школы, отстающие от общего развития искусства и имеющие свою собственную хронологию. В Греции ничего подобного нет. Развитие искусства, видимо, шло одинаково как в метрополии, так и в самых дальних колониях. Связь между отдельными членами семьи греческих народов была так тесна, что всякое новое достижение, совершающееся в одной из частей греческого мира, тотчас же делалось достоянием всего народа эллинов. Насколько постоянно было воздействие эпохи на развитие стиля, можно видеть из следующего факта: при восстановлении храмов греки не старались следовать их первоначальному стилю; они восстанавливали их согласно вкусам своего времени.

Мы только что упоминали о двух датах, касающихся постройки большого храма в Селинунте. В промежутке между этими датами стиль постройки меняется. Это различие показывает рисунок 162, S.

В более ранней постройке колонны фасада сильно сужаются кверху (A). В постройке второго периода дается уже едва заметное сужение ствола (B), причем строители нисколько не заботятся о том, что первые колонны будут контрастировать со вторыми.

Мы уже говорили о том, что в храме Геры в Олимпии сгнивавшие деревянные столбы постепенно заменялись каменными колоннами. Каждая из этих колонн носит характерные черты того или иного периода. Мы сопоставляем на рисунке 162, H две наиболее разнохарактерные колонны этого храма (C и D). Всего же в колоннаде храма насчитывается восемь различных видов колонн. Греки никогда не следовали устарелым формам в искусстве, никогда не задумывались над тем, чтобы изменить согласно вкусам своего времени восстанавливаемый памятник. Только в средние века, наряду с верой в прогресс, появляется и искреннее уважение к прошлому.

ХАРАКТЕРИСТИКА ДОРИЧЕСКОГО (ДОРИЙСКОГО) ОРДЕРА В ГЛАВНЕЙШИЕ ПЕРИОДЫ

Наиболее точным археологическим показателем является общий характер пропорций. Всякое произведение греческого искусства носит на себе отпечаток того периода, к которому оно принадлежит. Изображения, приведенные для сравнения на рисунке 163 , делают сразу очевидным изменения пропорций от VI в. к V. Здесь даны приведенные к одной волюте ордера VI в. – Посейдония A и V в. – Парфенон B. Первый, более древний, отличается некоторой тяжеловесностью пропорций и как бы избытком мощи; второй, более поздний, – изысканным изяществом.

Если мы перейдем от V в. к македонской эпохе, а затем – к эпохе римского владычества, то увидим, что стремление к облегчению пропорций принимает в это время преувеличенный характер (рисунок 164 ): C – метопы в Олимпии, D – храм Афины Полиады в Пергаме).

Для того, чтобы сделать более очевидным это изменение пропорций, мы предлагаем для сравнения несколько фасадов греческих храмов.

Рисунок 165 показывает фасад архаической эпохи (храм S в Селинунте ). Мы видим здесь приземистые колонны с конусообразным отводом, набухающей капителью и тяжелым антаблементом.

На рисунке 166 дается фасад Фесейона . Здесь дорийский ордер уже освобождается от преувеличений архаической эпохи и достигает почти полного совершенства.

Рисунок 167 показывает фасад Парфенона, представляющий лучшую эпоху греческого искусства. По своему стилю он мало отличается от храма Фесея: при приближении к точке высшего совершенства в искусстве возможны лишь едва заметные изменения. Но вполне очевидно, что на этот раз достигнута абсолютная правильность. Все здание производит впечатление соразмерности частей, спокойствия и благородства. Таковы характерные черты архитектуры века Перикла, поскольку величайшие памятники искусства могут дать характеристику всей эпохи. Это – время великих мастеров: Фидия, Иктина, Калликрата и Мнесикла.

В греческом искусстве начального периода выражается избыток жизненных сил; затем, постепенно прогрессируя, оно приближается к идеалу, не испытывая тех колебаний, благодаря которым можно перейти границу с тем, чтобы тотчас же возвратиться назад. Греки чувствовали опасность преувеличения того изящества, к которому они стремились. Им потребовалось не менее столетия для того, чтобы приблизиться к этой цели. Все развитие архитектуры от эпохи Писистрата до Перикла является рядом постепенных переходов. Греческое искусство никогда не отрешалось от строгости раннего периода, мало-помалу освобождаясь путем осторожной и методической работы от природной суровости. Это – как бы живое существо, постепенно переходящее от детства к юношеству и затем неизбежно склоняющееся к упадку, также не лишенному своего блеска.

Местом возникновения считаются берега Эгейского моря как с европейской, так и с азиатской стороны в VI веке до н. э.. Встречается в первых сооружениях Древней Греции и дорийских колониях. Лаконичный, мужественный, монументальный - во времена античности считался «мужским» ордероКлассическая дорическая колонна была без базы, с очень сильным утончением, украшена , заканчивалась . В отличие от других ордеров, каннелюры примыкают друг к другу без дорожек между ними. В дорическом ордере каннелюры неглубокие, с острыми гранями. Обычное количество каннелюр в постройках классического периода - 16 - 20 штук. - верхняя часть колонны, на которую визуально ложится нагрузка расположенных выше несомых элементов. Отделяется от ствола колонны горизонтальными врезами гипотрахелиона, или шейки, таких врезов бывает от 1 до 4. Состоит из - круглой подушки криволинейного профиля и квадратной . Ниже эхина в греко-дорическом ордере колонну опоясывает небольшая бороздка, а в римско-дорическом - выпуклый профиль-ремешок. База есть только у колонн римско-дорического ордера, в остальных случаях колонна устанавливается непосредственно на .

Дорического ордера гладкий, в некоторых вариантах римско-дорического ордера разделен на два горизонтальных уступа - фасции . Небольшой полочкой, называемой тения , архитрав отделяется от , поверхность которого представляет чередование и . поддерживается , реже - . Под триглифами, а также на нижней поверхности мутул размещаются каплеобразные элементы - гутты .

Высота дорической колонны составляет, по Витрувию, 14 модулей (нижних радиусов колонны), а по Виньоле и более поздним авторам — 16 модулей (это ближе к древнеримским образцам). Высота базы и (до опоясывающего ремешка) - по 1 модулю. имеет высоту 1 модуль, фриз - 1,5 модуля. Насчет высоты карниза единства у авторов нет, она может составлять 1,5 модуля или менее. Ширина в - 1 модуль, - 1,5 модуля.

За единицу измерения элементов ордера принят , равный половине диаметра колонны. Модуль дорического ордера, в свою очередь, делится на 12 парт (частей).

Карниз антаблемента модульонного ордера

Обломы	Высота	Выступ
Полочка	1 парта	34 парты
Гусёк	3 парты	34-31 парта
Полочка	0,5 парты	31 парта
Каблучок	1 парта	30,75-30,25 парты
Слезник	3,5 парты	30 парт
Каблучок	1 парт	29,5-28,75 парт
Модульон	3 парты	28,5 парт
Капельки модульона	0,5 парты	26-14 парт
Четвертной вал	2 парты	13,5 парт
Полочка	0,5 парты	11,5 парты
Капитель триглифа или ровная полоска	2 парты	11 парт

Архитрав

Капитель зубчатого ордера

Стержень колонны

База колонны

Карниз пьедестала

Стул

База пьедестала

Храм Гефеста в Афинах	Храм Афеи на острове Эгина	Храм Посейдона на мысе Сунион	Парфенон

Виньола. Правило пяти ордеров архитектуры. М.: Архитектура-С, 2005.

• Михайловский И. Б. Теория классических архитектурных форм. М.: Изд. В. Шевчук, 2003.