3 августа итальянская газета La Stampa опубликовала статью под примечательным заголовком «Папа хочет «Священного союза» с московским патриархом». Как утверждают римские журналисты, «признаки нового неслыханного взаимодействия между русской православной и католической церквями уже видны на дипломатическом уровне». Подобная информация воскресила к жизни разговоры о готовящейся в недрах Московского патриархата церковной реформе.
«АН» решили выяснить, что же сейчас на самом деле происходит в Русской православной церкви (РПЦ) и будет ли заключен подобный союз с Ватиканом.
Новый папа - новые порядки
С приходом папы Бенедикта XVI на Святой престол отношения между Ватиканом и Русской православной церковью несколько потеплели. Новый папа разительно отличается от своего предшественника поляка Иоанна Павла II,который, по словам некоторых русских священников, представлял очень агрессивное течение католицизма - проводил по отношению к православию захватническую политику.
Считается, что Бенедикт XVI в отличие от «польского папы» любит православие - в Москве многие считают его выдающимся богословом. Как говорят, патриарх Кирилл в отношении Ватикана тоже настроен несколько мягче своего предшественника Алексия II. Это подтверждает и итальянская пресса: «В последнее время явным образом изменилось понимание православными верующими тех сигналов, которые поступают из Ватикана. Достаточно посмотреть, как воспринимаются слова Бенедикта XVI сегодня: с большим вниманием и с заранее положительным откликом» , - утверждает все та же La Stampa.
Тем не менее, в отношениях между католиками и православными все далеко не так радужно, как может показаться на первый взгляд. По словам экспертов, большинство православных священников и их многочисленная паства считают католиков еретиками. Они достаточно резко выступают против всякого сближения с Ватиканом и проводимых патриархом Кириллом церковных реформ. По их мнению, несмотря на личность папы, католики не захотят быть на равных с православными и все равно будут стремиться подчинить их себе.
Загадочная смерть в Риме
Противники нововведений называют патриарха Кирилла «филокатоликом» (от греч. phileo - люблю). По их словам, любовь к католичеству ему привил воспитавший целую плеяду архиереев митрополит Никодим (Ротов). Сейчас его ученики занимают важнейшие места в РПЦ. Никодим неоднократно ездил в Рим и не видел в сближении с католиками ничего страшного. Интересно, что он даже умер в Ватикане. Эта загадочная и невероятная история до сих пор приковывает к себе внимание.
3 сентября 1978 г. Никодим прибыл в Ватикан во главе делегации по случаю интронизации папы Иоанна Павла I. Утром 5 сентября во время аудиенции у папы у него внезапно остановилось сердце. Произошедшее породило множество конспирологических версий. По одной из них, он был отравлен ядом, подсыпанным в поднесенный напиток. Кое-кто считает, что митрополит выпил его случайно, а кубок предназначался самому понтифику. Подозрения усиливает и тот факт, что через 23 дня Иоанн Павел I тоже скончался от инфаркта миокарда. Некоторые русские священники восприняли смерть Никодима как знамение Божие - «неодобрение той спешки и увлечения, с которыми проводилось митрополитом дело сближения с Римом».
Тихие реформы
Как считают эксперты, вся эта история, несомненно, оказывает влияние и на патриарха Кирилла. Под влиянием церковного большинства он вынужден проводить свою политику более осторожно, стараясь не растерять авторитет. Сразу после выборов патриарха все ожидали резкого начала реформ, но Кирилл перестал позиционировать себя как реформатор. Наоборот, церковное руководство стало отрекаться от всех подобных определений. Тем не менее из внутрицерковных кругов поступают сообщения, что небольшие шаги в сторону реформ делаются постоянно. Возможно, принято решение проводить все изменения тихо, без лишней огласки.
По словам экспертов, сделать это несложно. Договоренности, о которых большинство людей узнают через несколько лет, можно заключать за закрытыми дверями. Как пример такой политики они приводят скандальное «Баламандское соглашение» с Ватиканом. Оно было подписано в 1993 г., но широко известно стало не так давно. Документ, в котором РПЦ и Ватикан «взаимно признают друг друга в качестве Церквей-сестер» ,завизировали представитель Московского патриархата, а также представители девяти поместных православных церквей.
Стремительные и шумные реформы невозможны еще по одной причине. Существует устойчивое мнение - в случае продолжения проводимой политики сближения с Ватиканом в Русской православной церкви возможен новый раскол. Более того, люди, знающие церковную ситуацию изнутри, уверенно заявляют - раскол будет обязательно . По их оценкам, большая часть церкви, конечно, пойдет за руководством. Большинство не захочет конфликтов - его уболтают и уговорят не высказываться против. Однако примерно четверть священников абсолютно точно не примирится и не согласится с проводимыми изменениями.
Это не означает автоматического выхода из церкви 20-25% приходов. В каких конкретно действиях будет выражен раскол, сказать сейчас не может никто - формы протеста могут быть самыми разнообразными. Но ясно, что произойдет разрыв общецерковного организма - пропадет доверие. Поэтому противники реформ надеются, что «патриарх проявит благоразумие и не допустит возникновения ситуации, при которой раскол станет возможен» .
Сейчас в РПЦ есть много священников-лидеров, серьезных пастырей. Они очень тверды в богословских знаниях и в своей позиции неприятия реформ - их любят и уважают прихожане. Такие могут уйти целыми приходами - люди за ними пойдут. Более того - могут за них умереть. И это не преувеличение. Пойдут ли умирать за реформаторов, сказать не может никто.
Календарь и язык
Кроме сближения с Ватиканом резкое противодействие церковного большинства вызывают планы по переходу с юлианского на григорианский календарь. Многие священники и монахи называют его масонским. К тому же введение нового стиля разорвет литургическое время на 13 дней, которые выпадут из церковной жизни. Произойдет сокращение некоторых постов, а Петровский пост в некоторые годы исчезнет вообще. Есть еще один важный момент. Как говорят священники, праздник Пасхи будет совпадать с иудейской пасхой, а это канонами категорически запрещено.
Также нет согласия и по вопросу перехода с церковнославянского языка на современный русский. Сторонники реформ считают, что понятный всем бытовой русский поможет привлечь в церкви новую паству - чуть ли не 80% населения страны. По их мнению, церковнославянский является основным препятствием приходу новых людей в церковь.
Но против этого выступают очень многие священники. Они считают, что церковнославянский язык вообще невозможно сравнивать с бытовым - это «мистический язык для богослужений», он складывался и преобразовывался веками. Однако изменения в нем происходят и сейчас - меняются и изымаются некоторые слова. Но все должно протекать естественно в течение нескольких поколений. Иначе пропадет вся красота богослужения.
Противники нововведений категорически не согласны с тем, что бытовой русский приведет в храмы новых людей. По их мнению, наоборот - храмы опустеют. Люди, которые сейчас ходят в церковь, в основном понимают церковнославянский язык, и нововведение может отвратить их от церкви. Те же, кто не посещает церковь, не ходят туда не из-за непонятного языка - истинные причины, как правило, другие.
По материлам
«Аргументы Недели»,
Виктор Крестьянинов
Участники обновленческого движения при первой же возможности поспешили взять Церковное управление в свои руки. Делали они это при поддержке советской власти, которая желала не только распада прежде единой Русской Церкви, но и дальнейшего деления ее расколотых частей, которое и произошло в обновленчестве между им же устроенными Съездом белого духовенства и Вторым Поместным Собором.
Поместный собор Русской православной церкви 1917-1918 гг
Образование «Живой Церкви»
«Церковная революция» началась весной 1922 года после февральского декрета об изъятии церковных ценностей и последовавшего за ним в течение весны заключения под арест Патриарха Тихона.
16 мая обновленцы послали письмо Председателю ВЦИК с сообщением о создании Высшего Церковного Управления. Для государства это была единственная зарегистрированная церковная власть, и обновленцы превратили указанный документ в акт передачи им церковной власти.
18 мая группа петроградских священников - Введенский, Белков и Калиновский - были допущены в Троицкое подворье к содержащемуся под домашним арестом Патриарху (это событие он сам описал в своем послании от 15 июня 1923 года). Жалуясь на то, что церковные дела остаются нерешенными, они просили вверить им патриаршую канцелярию для устройства дел. Патриарх дал согласие и передал канцелярию, но не им, а Ярославскому митрополиту Агафангелу (Преображенскому), официально сообщив об этом в письме на имя председателя ВЦИК. Но митрополит Агафангел прибыть в столицу не смог - после отказа присоединиться к обновленчеству, в Москву его не пустили, а позднее взяли под стражу.
19 мая Патриарх был вывезен из Троицкого подворья и заключен в Донской монастырь. Подворье заняло обновленческое Высшее Церковное Управление. Для видимости, что управление законно, был склонен к работе в ВЦУ епископ Леонид (Скобеев). Обновленцы встали у руля церковной власти.Как и было запланировано, обновленцы используют кампанию изъятия церковных ценностей в целях дискредитации Патриарха.
Не теряя времени, ВЦУ (Высшее Церковное Управление) рассылает по всем епархиям воззвание «Верующим сынам Православной Церкви России». В нем, как и было запланировано, обновленцы используют кампанию изъятия церковных ценностей в целях дискредитации Патриарха. Вот выдержки из него: «Пролилась кровь, чтобы не помочь Христу - голодающему. Отказом помощи голодному церковные люди пытались создать государственный переворот.
Святитель Тихон (Беллавин), патриарх Московский и всея Руси
Воззвание Патриарха Тихона стало тем знаменем, около которого сплотились контрреволюционеры, одетые в церковные одежды и настроения. Мы считаем необходимым немедленный созыв поместного Собора для суда над виновниками церковной разрухи, для решения об управлении церковью и об установлении нормальных отношений между нею и Советской властью. Руководимая высшими иерархами гражданская война должна быть прекращена».
29 мая в Москве прошло учредительное собрание, на котором в ВЦУ были приняты следующие священнослужители: председатель - епископ Антонин, его заместитель - протоиерей Владимир Красницкий, управляющий делами - священник Евгений Белков и еще четыре члена. Были сформулированы основные положения живоцерковников: «Пересмотр церковной догматики с целью выделения тех особенностей, которые были внесены в нее бывшим в России строем. Пересмотр церковной литургии с целью выяснения и устранения тех наслоений, которые внесены в православное богослужение пережитым народом союза церкви и государства, и обеспечение свободы пастырского творчества в области богослужения, без нарушения совершительных обрядов таинств». Стал также выходить журнал «Живая Церковь» под редакцией сначала священника Сергия Калиновского, а затем Евгения Белкова.
Началась агиткампания. Везде объявлялось, что Патриарх передал ВЦУ церковную власть по собственной инициативе, и они являются законными ее представителями. Для подтверждения этих слов им необходимо было склонить на свою сторону одного из двух названных Патриархом его заместителей: «Ввиду крайней затруднительности в церковном управлении, возникшей от привлечения меня к гражданскому суду, почитаю полезным для блага Церкви поставить временно, до созыва Собора, во главе церковного управления или Ярославского митрополита Агафангела (Преображенского) или Петроградского Вениамина (Казанского)» (Письмо Патриарха Тихона Председателю ВЦИК М. И Калинину). Были предприняты попытки войти с Владыкой Вениамином в переговоры.
Влияние Владыки Вениамина было очень велико на верующих. Обновленцы не могли с этим смириться.
25 мая протоиерей Александр Введенский посещает его с извещением «в том, что он, согласно резолюции Святейшего Патриарха Тихона, является полномочным членом ВЦУ и командируется по делам Церкви в Петроград и другие местности Российской Республики». Митрополит Вениамин отказался. А 28 мая в послании к петроградской пастве отлучил от Церкви Введенского, Красницкого и Белкова.
Александр Введенский - протоиерей, в обновленческом расколе - митрополит
Это был тяжелый удар по авторитету «Живой Церкви». Влияние Владыки Вениамина было очень велико на верующих. Обновленцы не могли с этим смириться. Вновь к нему явился Введенский в сопровождении ответственного за церковные дела в губкоме РКП(б) И. Бакаева. Они предъявили ультиматум: отмена послания от 28 мая или создание против него и других петроградских священников дела по сопротивлению изъятию церковных ценностей. Владыка ответил отказом. 29 мая он был арестован.
С 10 июня по 5 июля 1922 г. в Петрограде прошел процесс, по которому 10 человек приговорили к расстрелу, 36 - к тюремному заключению. Затем 6 приговоренных к расстрелу помиловал ВЦИК, а четверо были расстреляны в ночь с 12 на 13 августа: митрополит Вениамин (Казанский), архимандрит Сергий (председатель Поместного Собора 1917-1918 гг., в миру - В. П. Шеин), председатель правления общества православных приходов Ю. П. Новицкий и юрист Н. М. Ковшаров.
В Москве также судили группу священнослужителей, обвиняемых в подстрекательстве к беспорядкам. В качестве свидетеля был вызван на суд Патриарх Тихон. После допроса Патриарха 9 мая 1922 г. «Правда» писала: «В Политехнический музей на процесс "благочинных" и на допрос Патриарха набилась тьма народа. Патриарх смотрит на беспримерный вызов и на допрос свысока. Он улыбается наивной дерзости молодых людей за судейским столом. Он держится с достоинством. Но мы присоединимся к грубому святотатству московского трибунала и вдобавок к судебным вопросам бухнем еще один, еще более неделикатный вопрос: откуда такое достоинство у патриарха Тихона?» По решению трибунала 11 обвиняемых были приговорены к расстрелу. Патриарх Тихон обратился к председателю ВЦИК Калинину о помиловании осужденных, поскольку они никакого сопротивления изъятию не оказывали и контрреволюцией не занимались. ВЦИК помиловал шестерых лиц, а пятеро - протоиереи Александр Заозерский, Василий Соколов, Христофор Надеждин, иеромонах Макарий Телегин и мирянин Сергей Тихомиров - были казнены. Трибунал также вынес постановление о привлечении Патриарха Тихона и архиепископа Крутицкого Никандра (Феноменова) к суду в качестве обвиняемых.
Подобная ситуация происходила по всей стране. Был создан институт уполномоченных ВЦУ при епархиальных управлениях. Эти уполномоченные имели такую власть, что могли отменять решения епархиальных архиереев. Они пользовались поддержкой госучреждений, прежде всего ГПУ. 56 таких уполномоченных были разосланы по епархиям. В их задачи входило собрать вокруг себя на местах признавших ВЦУ епископов и священников и единым фронтом вести борьбу против тихоновцев.
Дела обновленцев шли в гору. Большим событием для них было присоединение к «Живой Церкви» митрополита Владимирского Сергия (Страгородского) и появление в печати 16 июня 1922 года заявления трех иерархов («меморандум трех» - митрополита Сергия и архиепископов Евдокима Нижегородского и Серафима Костромского, - в котором ВЦУ признавалась «единственной канонически законной церковной властью»). Как позднее признались авторы этого документа, на этот шаг они пошли в надежде возглавить ВЦУ и повернуть его деятельность в каноническое русло, «спасти положение Церкви, предупредить анархию в ней». Также этот поступок такого мудрого иерарха, как митрополит Сергий, был обусловлен тем, что другого административного центра не было, а жизнь Церкви без него казалась невозможной. По их мысли нужно было сохранить церковное единство. Многие из архиереев перешли в обновленчество, следуя примеру митрополита Сергия - такой у него был авторитет.
Немалая часть священников подчинялась ВЦУ, боясь как репрессий, так и снятия с должности. Последнее было обычным делом. Сам председатель ВЦУ епископ Антонин в беседе с корреспондентом газеты «Известия» признался в грубых методах работы обновленцев: «Я получаю из разных концов жалобы на нее ("Живую Церковь"), на ее уполномоченных, которые своими действиями и насилиями вызывают сильное раздражение против нее».Был создан институт уполномоченных ВЦУ при епархиальных управлениях. Эти уполномоченные имели такую власть, что могли отменять решения епархиальных архиереев.
В июле 1922 года «из 73 епархиальных архиереев 37 присоединилось к ВЦУ, а 36 последовали за патриархом Тихоном». К августу власть в большинстве епархий перешла в руки «Живой Церкви». Обновленцы все более и более набирали силу. Они пользовались большим преимуществом - у них был административный центр и готовые на расправу чекисты. Но у них не было того, что дало бы им действительную победу - народа.
Участник событий той эпохи, М. Курдюмов, вспоминал, что простой народ видел неправду «советских попов». «Помню один случай в Москве осенью 1922 г., - мне надо было найти священника, чтобы отслужить панихиду в Новодевичьем монастыре на могиле моего духовника. Мне указали неподалеку два домика, где жило духовенство. Подойдя к калитке одного из этих домиков, я долго искал звонок. В это время проходила мимо меня простая женщина лет 50-ти, в платке. Увидев мое затруднение, она остановилась и спросила:
Вам кого надо?
Батюшку, панихиду отслужить...
Не сюда, не сюда... испуганно заволновалась она. Здесь живцы живут, а вот правее идите, там Тихоновский батюшка, настоящий».
«Красная церковь, - вспоминает об обновленцах еще один свидетель событий из числа рядовых прихожан, - пользовались тайным покровительством Советов. Явно они не могли взять ее на свое иждивение, в силу того же декрета об отделении Церкви от государства.
Агафангел (Преображенский), митрополит
Рассчитывали на ее пропаганду и на привлечение к ней верующих. Но в этом обочлись, верующие не шли, храмы ее пустовали и не имели никаких доходов ни от треб, ни от тарелочного сбора - не хватало средств даже на освещение и отопление, вследствие чего церкви начали постепенно разрушаться. Так в Храме Христа Спасителя совсем испортилась стенопись - работа наших лучших мастеров. Сперва на ней появились пятна плесени, а затем краски стали лупиться. Так было еще в 1927 году». Народ стоял за патриаршую Церковь.
Но беда состояла в том, что не было административного центра: со взятием Патриарха под арест он был потерян. Однако Патриарх перед своим арестом назначил своим заместителем митрополита Агафангела (Преображенского), который находился на тот момент в Ярославле. Митрополит стараниями обновленцев был лишен возможности приехать в Москву. Ввиду создавшегося положения 18 июля 1922 года он выпускает послание, в котором называет ВЦУ незаконным и призывает епархии переходить на самостоятельное, автономное управление. Таким образом, часть не принявших обновленчество епископов перешла на автономное управление. Это было очень важным делом для патриаршей Церкви - появился путь, по которому можно было не присоединяться к обновленцам, которые с помощью власти готовили свой так называемый организационный «Съезд».
«Всероссийский съезд белого духовенства»
6 августа 1922 г. в Москве был созван Первый Всероссийский съезд белого духовенства «Живая Церковь». На съезд прибыло 150 делегатов с решающим голосом и 40 - с совещательным. Съезд решил лишить сана Патриарха Тихона на предстоящем Поместном Соборе.
Епископ Антонин (Грановский)
На этом съезде был принят устав, состоящий из 33 пунктов. В этом уставе провозглашался «пересмотр школьной догматики, этики, литургики и вообще очищение всех сторон церковной жизни от позднейших наслоений». Устав призывал «к совершенному освобождению церкви от политики (государственной контрреволюции)». Особенно скандальным было принятие резолюции, по которой разрешался белый епископат, вдовым священнослужителям позволялось вступать во второй брак, монахам слагать с себя обеты и вступать в брак, священникам жениться на вдовах. Центром обновленческого движения был признан Храм Христа Спасителя.
На Московскую кафедру с последующим возведением в сан митрополита был избран архиепископ Антонин (Грановский). Что это был за человек, можно судить по воспоминаниям современников. Митрополит Антоний (Храповицкий) дал следующую характеристику: «Я вполне допускаю вероятность того, что среди сорока тысяч русского духовенства нашлось несколько негодяев, восставших против святейшего патриарха, имея во главе известного всем развратника, пьяницу и нигилиста, побывавшего клиентом дома умалишенных еще двадцать лет назад». Любопытную характеристику дал Антонину человек из художественной среды и по вероисповеданию католик: «На меня особенно сильное впечатление произвел архимандрит Антонин из Александро-Невской лавры. Поражал его громадный рост, поражало прямо демоническое лицо, пронизывающие глаза и черная как смоль, не очень густая борода. Но не менее меня поразило и то, что стал изрекать этот иерей с непонятной откровенностью и прямо-таки цинизмом. Главной темой его беседы было общение полов. И вот Антонин не только не вдался в какое- либо превозношение аскетизма, а напротив, вовсе не отрицал неизбежности такого общения и всяких форм его».
Введение брачного епископата нанесло сильный удар по авторитету обновленцев. Уже на самом съезде, сознавая все последствия такого решения, епископ Антонин попытался было возразить, на что Владимир Красницкий ответил ему: «Не надо стесняться канонами, они устарели, многое надо отменить». Это не могло быть не замечено. Газета «Московский рабочий» не упустила удобной возможности едко прокомментировать полемику епископа Антонина с Красницким: «Теперь же, отменяя всякие кары за отречение от монашеских обетов и предоставляя епископское звание белому, женатому духовенству, она (Церковь) уверяет, что только в настоящее время избирается путь, предуказанный отцами Церкви, Соборами, церковными правилами. Мы должны сказать верующим - смотрите: церковные правила, что дышло, куда повернул, туда и вышло».Они пользовались большим преимуществом - у них был административный центр и готовые на расправу чекисты. Но у них не было того, что дало бы им действительную победу - народа.
Собор потребовал закрытия всех монастырей и преобразования сельских монастырей в трудовые братства.
Был поставлен вопрос об организации церковного управления. Верховным органом управления, по утвержденному проекту, является Всероссийский Поместный Собор, созываемый каждые три года и состоящий из делегатов, избираемых на епархиальных собраниях из духовенства и мирян, пользующихся одинаковыми правами. Во главе епархии стоит епархиальное управление, состоящее из 4 священников, 1 клирика и 1 мирянина. Председателем епархиального управления является епископ, не пользующийся, однако, никакими преимуществами. То есть, как видно, в епархиальных управлениях преобладало белое духовенство.
Митрополит Новой православной церкви Александр Введенский с супругой у себя дома
Также участники съезда предприняли попытки переустроить финансовую систему Церкви. Был зачитан доклад «О единой церковной кассе». Первый пункт этого доклада был направлен против приходских советов, которые по декрету 1918 года определяли внутрицерковную жизнь. По докладу полагалось изъять все источники дохода из ведения приходских советов и передать их в распоряжение ВЦУ. Однако правительство не приняло такого предложения, и обновленцы могли только быть участниками в распоряжении средств в приходских советах.
Этот съезд был началом крушения «Живой Церкви». На нем исчезли последние надежды на благодетельность реформ - попирались каноны, разрушалось основание Церкви. Было ясно, что православные отвернутся от таких реформ. Это не могло не вызвать острых противоречий внутри самого движения. Обновленчество дало трещину.
Началась внутренняя борьба. Оскорбленный на соборе митрополит Антонин 6 сентября 1922 г. в Сретенском монастыре так выразился о белом обновленческом духовенстве: «Попы закрывают монастыри, сами садятся на жирные места; пусть знают попы, что пропадут монахи - пропадут и они». В другом разговоре он заявил следующее: «Ко времени собора 1923 г. не осталось ни одного пьяницы, ни одного пошляка, который не пролез бы в церковное управление и не покрыл бы себя титулом или митрой. Вся Сибирь покрылась сетью архиепископов, наскочивших на архиерейские кафедры прямо из пьяных дьячков».Таким образом, часть не принявших обновленчество епископов перешла на автономное управление.
Стало ясно, что обновленцы пережили пик своего стремительного взлета - теперь началось медленное, но необратимое их разложение. Первым шагом к этому стал раскол внутри самого движения, съедаемого противоречиями.
Разделение обновленческого движения
Процесс разделения обновленчества начался в 20-х числах августа 1922 г. после окончания первого Всероссийского съезда белого духовенства.
24 августа на учредительном собрании в Москве была создана новая группа - «Союз церковного возрождения» (СЦВ), возглавляемая председателем ВЦУ митрополитом Антонином (Грановским). К нему присоединяется Рязанский комитет группы «Живая Церковь», большая часть Калужской группы, епархиальные комитеты живоцерковников Тамбовский, Пензенский, Костромской и других областей. За первые две недели перешли 12 епархий.
Всероссийский «Союз церковного возрождения» выработал свою программу. Она заключалась в преодолении разрыва между обновленческим духовенством и верующим народом, без поддержки которого реформаторское движение обречено на провал. СЦВ требовал лишь богослужебной реформы, оставляя нетронутыми догматические и канонические основы Церкви. В отличие от «Живой Церкви» СЦВ не требовал упразднения монашества и допускал поставление в епископы как монахов, так и белого духовенства, но не женатого. Второбрачие клириков не допускалось.
22 сентября епископ Антонин официально заявил о выходе из ВЦУ и прекращении евхаристического общения с «Живой Церковью». Произошел раскол внутри раскола. Протоиерей Владимир Красницкий решил прибегнуть к испытанной силе - он обратился в ОГПУ с просьбой выслать епископа Антонина из Москвы, потому что «он становится знаменем контрреволюции». Но там Красницкому указали, что «органы власти не имеют никаких оснований вмешиваться в церковные дела, не имеют ничего против Антонина Грановского и нисколько не возражают против организации нового, второго ВЦУ». Вступил в действие план Троцкого. Теперь началась массовая антирелигиозная пропаганда без исключения ко всем группировкам. Стали выходить газета «Безбожник», журнал «Атеист» и т. д.Введение брачного епископата нанесло сильный удар по авторитету обновленцев.
Программа СОДАЦ занимала промежуточное положение между группами «Живая Церковь» и «Союз церковного возрождения». Она, хотя и была по своим социальным задачам более радикальной, чем последние, решительно требовала осуществления идей «христианского социализма» в общественной и внутрицерковной жизни. СОДАЦ решительно выступал за пересмотр догматики. Этот пересмотр должен был состояться на предстоящем Поместном соборе: «Современная мораль Церкви, - говорили они в своем «Проекте реформ церкви на Соборе», - насквозь пропитана духом рабства, мы же не рабы, но сыны Божии. Изгнание духа рабства, как основного принципа морали, из системы этики есть дело Собора. Также должен быть изгнан капитализм из системы морали, капитализм есть смертный грех, социальное неравенство недопустимо для христианина».
Программа СОДАЦ требовала пересмотра всех церковных канонов. В отношении монастырей они желали оставить лишь те, которые «построены на принципе трудового начала и носят аскетически-подвижнический характер, например Оптина пустынь, Соловки и др.». Допускался женатый епископат, также в своих выступлениях члены союза высказывались за второбрачие клириков. В вопросе о формах церковного управления СОДАЦ требовал уничтожения «монархического принципа администрирования, соборное начало взамен единоличного». В литургической реформе выступали за «введение древлеапостольской простоты в богослужении, в частности в обстановке храмов, в облачении священнослужителей, родной язык взамен языка славянского, институт диаконис и т. д.». В деле управления приходскими делами вносили равноправие всех членов общины: «В управлении делами общин, а также и их объединений (епархиальных, уездных, районных) участвуют на равных правах пресвитеры, клирики и миряне».
Затем помимо трех основных групп обновленцы стали дробиться на другие более мелкие толки. Так, протоиерей Евгений Белков основал в Петрограде «Союз религиозно-трудовых общин». Междоусобная война грозила провалом всего движения. Необходим был компромисс. 16 октября на заседании ВЦУ было решено реорганизовать состав. Теперь оно состояло из председателя митрополита Антонина, заместителей - протоиереев Александра Введенского и Владимира Красницкого, управляющего делами А. Новикова, 5 членов от СОДАЦ и СЦВ и 3 от «Живой Церкви». Была создана комиссия по подготовке Собора. По мысли обновленцев он должен был уладить все разногласия внутри движения и закрепить окончательную победу над тихоновцами.Этот съезд был началом крушения «Живой Церкви». На нем исчезли последние надежды на благодетельность реформ - попирались каноны, разрушалось основание Церкви.
«Второй Всероссийский Поместный Собор»
Обновленцы с самого начала захвата церковной власти заявляли о необходимости созыва Поместного Собора. Но этого не нужно было властям. По мысли советского руководства Собор мог стабилизировать ситуацию в Церкви и устранить раскол. Поэтому еще 26 мая 1922 г. Политбюро РКП(б) приняло предложение Троцкого занять выжидательную позицию в отношении существовавших направлений в новом церковном руководстве. Сформулировать их можно так:
1. сохранение Патриаршества и выборы лояльного Патриарха;
2. уничтожение Патриаршества и создание лояльного Синода;
3. полная децентрализация, отсутствие всякого центрального управления.
Троцкому нужна была борьба между сторонниками трех этих направлений. Наиболее выгодной он считал позицию, «когда часть церкви сохраняет лояльного патриарха, которого не признает другая часть, организующаяся под знаменем синода или полной автономии общин». Советской власти было выгодно тянуть время. Со сторонниками патриаршей Церкви решили расправиться путем репрессий.
Первоначально Собор планировалось провести в августе 1922 г., но эти сроки переносились неоднократно ввиду известных причин. Но с началом разделения обновленческого движения требования его созыва стали настойчивее. Многие надеялись, что на нем будет найден всех устраивающий компромисс. Советское руководство решило пойти на уступку. По замыслу Тучкова, «Собор должен был явиться трамплином для прыжка в Европу».Всероссийский «Союз церковного возрождения» выработал свою программу.
25 декабря 1922 г. Всероссийским совещанием членов ВЦУ и местными епархиальными управлениями было решено собрать Собор в апреле 1923 г. До этого времени обновленцы поставили себе задачей обеспечить своих делегатов. Для этого в епархиях созывались благочиннеческие собрания, на которых присутствовали настоятели храмов с представителями от мирян. По большей части настоятели были обновленцами. Естественно, они рекомендовали сочувствующих мирян. Если находились тихоновские настоятели, их немедленно смещали, заменяя обновленческими. Такие манипуляции позволили обновленцам иметь подавляющее большинство делегатов на предстоящем Соборе.
Собор проходил под тотальным контролем ГПУ, которое имело до 50% своего уведомления. Он открылся 29 апреля 1923 г. и проходил в «3-м доме Советов». На нем участвовало 476 делегатов, которые разбились на партии: 200 - живоцерковников, 116 - депутатов от СОДАЦ, 10 - от СЦВ, 3 - беспартийных обновленца и 66 депутатов, названных «умеренными тихоновцами», - православные по убеждениям епископы, клирики и миряне, малодушно подчинившиеся обновленческому ВЦУ.
На повестке дня стояли 10 вопросов, основными из которых были:
1. Об отношении Церкви к Октябрьской революции, к Советской власти и Патриарху Тихону.
2. О белом епископате и второбрачии духовенства.
3. О монашестве и монастырях.
4. О проекте административного устройства и управления в Российской Православной Церкви.
5. О мощах и реформе календаря.
Собор провозгласил полную солидарность с Октябрьской революцией и Советской властью.
3 мая было объявлено о лишении Святейшего Патриарха Тихона священного сана и монашества: «Собор считает Тихона отступником от подлинных заветов Христа и предателем Церкви, на основании церковных канонов сим объявляет его лишенным сана и монашества с возвращением в первобытное мирское положение. Отныне патриарх Тихон - Василий Беллавин».
Поскольку церковное общество было решительно против изменения православного вероучения и догматов, а также реформы богослужения, Собор был вынужден ограничить размеры реформаторства. Однако он разрешил второбрачие священникам - женитьбу на вдовах или разведенных. Монастыри закрывались. Благословлялись только трудовые братства и общины. Сохранялась идея «личного спасения» и почитание мощей. 5 мая был принят Григорианский календарь.
Собор в качестве руководящего органа Церкви избрал высший исполнительный орган Всероссийского Поместного Собора - Высший Церковный Совет («Совет» звучал благозвучнее, нежели «Управление») под председательством митрополита Антонина. В него вошли 10 человек от «Живой Церкви», 6 человек от СОДАЦ и 2 человека от «Церковного возрождения».
Согласно утвержденному «Положению об управлении Церковью» епархиальные управления должны были состоять из 5 человек, из которых избираются 4 человека: 2 священнослужителя и 2 мирянина. Председателем назначается епископ. Все члены епархиального управления должны были утверждаться ВСЦ. Викарные (уездные) управления должны были состоять из 3 человек: председателя (епископа) и двух членов: священнослужителя и мирянина.
«Митрополит Сибирский» Петр и протоиерей Владимир
КрасницкийСобор пожаловал протоиерея Владимира Красницкого титулом «Протопресвитера всея Руси». А протоиерей Александр Введенский был поставлен в архиепископа Крутицкого и после хиротонии переехал в Москву, где приблизился к руководству обновленческой церковью.
Казалось, Собор провозгласил победу обновленческой Церкви. Теперь Русская Православная Церковь приняла новый облик и взяла новый курс. Патриаршая Церковь была почти уничтожена. Не было практически никаких надежд. Только Господь мог помочь в таком бедственном положении. Как пишет святитель. Василий Великий, Господь попускает злу на время получить торжество и победу, казалось бы всецелую, чтобы потом, когда восторжествует добро, человек благодарил никого иного, как только Всевышнего.
И помощь Божия не замедлила прийти.
Бабаян Георгий Вадимович
Ключевые слова : обновленчество, съезд, Собор, реформы, разделение, репрессии.
Кузнецов А. И.
2002. - С. 216.
Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб., 1999. - С. 18.
Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья, 2007. - С. 287.
Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб., 1999. - С. 18-19.
Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья, 2007. - С. 286.
Там же. С. 293.
Там же. С. 294.
Шкаровский В. М. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб., 1999. - С. 19-20.
Цыпин В., прот, проф. История Русской Православной Церкви. Синодальный и новейший периоды (1700-2005). - М.: Сретенский монастырь, 2006. - С. 382-383.
Шкаровский М. В.
Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья, 2007. - С. 303.
Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке. - М.: Республика, 1995. - С. 70.
Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб., 1999. - С. 20.
Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. - Казанский университет, 1970. - С. 101.
Соловьев И. В. Краткая история т.н. «обновленческого раскола» в Православной Российской Церкви в свете новых опубликованных исторических документов // Обновленческий раскол. Общество любителей церковной истории. - М.: Издательство Крутицкого подворья, 2002. - С. 26.
Там же. С. 29.
Кузнецов А. И. Обновленческий раскол в Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья,
2002. - С. 260.
Там же. С. 264.
Цыпин В., прот, проф.
Там же. С. 385-386.
Кузнецов А. И. Обновленческий раскол в Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья,
2002. - С. 265.
Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. - Казанский университет, 1970. - С. 187-188.
Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб., 1999. - С. 24.
Кузнецов А. И. Обновленческий раскол в Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья,
2002. - С. 281.
Цыпин В., прот, проф. История Русской Православной Церкви. Синодальный и новейший периоды (1700-2005). - М.: Сретенский монастырь, 2006. - С. 393.
Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. - Казанский университет, 1970. - С. 205.
Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб., 1999. - С. 26.
Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. - Казанский университет, 1970. - С. 210; ЦГА ТАССР. Ф. 1172. Оп. 3. Д. 402. Л. 43.
См. также: Программа реформ на обновленческом соборе 1923 г., предложенная «Живой Церковью» 16-29 мая 1922 года // URL: https://www.blagogon.ru/biblio/718/print (дата обращения: 04.08.2017 года).
Там же. С. 214.
Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. - Казанский университет, 1970. - С. 214-216.
Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб., 1999. - С. 27.
Там же. С. 23.
Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья, 2007. - С. 327.
Кузнецов А. И. Обновленческий раскол в Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья,2002. - С. 304-305.
Русская Православная Церковь XX век. - М.: Сретенский монастырь, 2008. - С. 169.
Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. - Казанский университет, 1970. - С. 232.
Русская Православная Церковь XX век. - М.: Сретенский монастырь, 2008. - С. 170-171.
Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. - Казанский университет, 1970. - С. 232-239.
7 марта 1917 года в Петрограде началось движение церковных «обновленцев» – был создан Всероссийский Союз демократического православного духовенства и мирян во главе со священниками А. И. Введенским, А. И. Боярским, И. Егоровым. Ими были предприняты попытки церковных реформ, но результат этих попыток оказался трагическим.
К началу XX века о необходимости реформ в Церкви заговорили многие священнослужители. Годы Первой русской революции стали для духовенства временем надежды на возрождение православия, что подразумевало, прежде всего, обретение независимости при решении внутрицерковных дел. Даже члены Синода вопреки позиции обер-прокурора в марте 1905 года единогласно высказались за проведение преобразований, для чего считали необходимым скорейший созыв Поместного Собора.
Но в 1917 году многие растерялись. Большинство реформаторов хотело, чтобы именно государство помогло Церкви освободиться от сторонников старого понимания церковной жизни.
Со своей стороны, «Союз демократического духовенства и мирян» провозглашал главной целью движения «быть в единении с народом в великой работе по созданию нового государственного строя, при котором наилучшим образом были бы разрешены все наболевшие религиозные, культурные, политические и социально-экономические вопросы».
Но пришедшие к власти большевики решили использовать церковных либералов в своих целях - для разгрома Патриаршей Церкви, в чем и преуспели.
При подготовке к изъятию церковных ценностей власти, во избежание новой гражданской войны, теперь уже религиозной,руками обновленцев создали полностью подконтрольное режиму марионеточное церковное управление.
Ночью 12 мая 1922 года священники Александр Введенский, Александр Боярский и Евгений Белков в сопровождении сотрудников ГПУ приехал в Троицкое подворье в Москве на Самотеке, где содержался под домашним арестом патриарх Тихон, и, обвинив его в опасной и необдуманной политике, приведшей к конфронтации Церкви с государством, потребовали, чтобы он на время ареста отказался от своих полномочий. И патриарх подписал резолюцию о временной передаче церковной власти митрополиту Ярославскому Агафангелу (Преображенскому).
А уже 14 мая в «Известиях» появилось «Воззвание верующим сынам Православной Церкви России» с требованием суда над «виновниками церковной разрухи» и заявлением о прекращении «гражданской войны Церкви против государства».
На следующий день депутацию обновленцев принялпредседатель ВЦИК Михаил Калинин. Тут же было объявлено об учреждении нового Высшего церковного управления (ВЦУ), полностью состоявшего из обновленцев. А чтобы облегчить им захват патриаршей канцелярии, самого патриарха перевезли в Донской монастырь.
Из секретариата ЦК РКП(б) на места были разосланыдирективы о поддержке создаваемых обновленческих структур. ГПУ активно давило на правящих архиереев, вынуждая признать ВЦУ и учрежденную параллельно с ним «Живую Церковь», на «тихоновское» духовенство начались гонения.
Смысл обновленческого движения сами его вдохновители видели в освобождении духовенства «от мертвящего гнета монашества», мешающего ему «получить в свои руки органы церковного управления и непременно получить свободный доступ к епископскому сану. Но как всякие раскольники, они тут же стали дробиться на «толки».
Уже в августе 1922 года епископ Антонин (Грановский), председатель ВЦУ, организовал еще и «Союз церковного возрождения» (СЦВ), видевший свою опору не в клире, а в мирянах - как «единственном элементе», способном «зарядить церковную жизнь революционно-религиозной энергией». Устав СЦВ обещал своим последователям «самую широкую демократизацию Неба, самый широкий доступ к лону Отца Небесного».
Введенский и Боярский организовали «Союз общин древлеапостольской Церкви» (СОДАЦ).Появилось множество и более мелких церковно-реформаторских групп, и у каждой была своя программа церковных преобразований, направленных на радикальное обновление Русской Православной Церкви.
К концу 1922 года обновленцы с помощью властей захватили две трети из 30 тысяч действовавших в то время храмов. Как и рассчитывали власти, кампания разграбления церквей и надругательства над святынями не вызвала массовых народных протестов просто потому, что Церковь была расколота изнутри, а отдельные очаги сопротивления легко можно было уничтожить силами ГПУ.
В мае 1923 года в Москве, в храме Христа Спасителя, прошел первый обновленческий собор, вынесший резолюцию о поддержке советской власти и объявивший о лишении сана и монашества «бывшего патриарха» Тихона. Патриаршество упразднялось как «монархический и контрреволюционный способ руководства Церковью», вводились институт белого (женатого) епископата и григорианский календарь, а ВЦУ был преобразован в Высший церковный совет (ВЦС).
Естественно, патриарх Тихон решений обновленческого собора не признал, а самих обновленцев анафематствовалкак «незаконное сборище» и «учреждение антихристово».
Тогда, чтобы противостоять «тихоновщине», власти решили придать обновленческому расколу более респектабельный вид, подчинив все его течения единому центральному органу: ВЦС был преобразован в «Священный Синод», а все обновленческие группы было велено распустить и объединить их членов в «Обновленческую Церковь». «ЖиваяЦерковь», не подчинившаяся этому решению, без поддержки властей просто прекратила свое существование.
В июне 1924 года обновленческое «Предсоборное совещание» обратилось в Совнарком с просьбой предоставить священнослужителям права членов профсоюзов, разрешить обучать детей до 11 лет Закону Божию, вести акты гражданского состояния, вернуть в церкви конфискованные чудотворные иконы и мощи.Естественно, во всемэтом было отказано.
В октябре 1925 года обновленцы провели свой второй собор, на котором официально отказались от всех объявленных ранее реформ не только в области догматики и богослужения, но и в области богослужебного календаря.
После этого собора обновленчество стало катастрофически терять своих сторонников.
В конце концов в 1935 году ВЦУ самораспустилось, и обновленцев накрыла общая волна антицерковных репрессий, начались массовые аресты их епископата, духовенства и активных мирян. Окончательным же ударом по движению стала решительная поддержка властями Патриаршей Церкви в сентябре 1943 года. К концу войны от всего обновленчества остался только приход церкви Пимена Великого в Новых Воротниках (Нового Пимена) в Москве.
На фото по центру – А.И. Введенский
Православная Церковь, в отличие от других христианских исповеданий, в большинстве языков Европы именуется ортодоксальной. В наши дни это слово приобрело негативный оттенок, часто обозначающий косность, крайний консерватизм и ретроградство. Однако, в Толковом словаре русского языка слово «ортодоксальный» имеет совсем другой смысл: оно характеризует точное следование первоначальному учению, его букве и духу. В этом смысле наименование ортодоксальной для Православной Церкви со стороны западных христиан весьма почетно и символично. При всем этом часто можно слышать призывы к обновлению и реформам в Церкви. Они исходят как изнутри церковного организма, так и извне. Часто призывы эти бывают основаны на искреннем желании добра Церкви, но еще чаще они являются желанием авторов этих призывов приспособить Церковь под себя, сделать Ее удобной, при этом отметается двухтысячелетняя традиция и сам Дух Божий из церковного организма.
Одной из наиболее болезненных попыток изменить Церковь в угоду человеку стал обновленческий раскол первой половины XX века. Цель данной статьи состоит в попытке обозначить проблемы в Русской Церкви, требовавшие к началу XX века своего решения, рассмотреть, как они решались легитимным церковным руководством, прежде всего Поместным Собором 1917-1918 гг., какими методами предлагали их решить руководители различных групп внутри, а затем уже и вне Поместной Российской Церкви.
Основными проблемами, вставшими во весь рост перед Русской Церковью к началу двадцатого столетия, были следующие:
- 1. О высшем церковном управлении
- 2. О взаимоотношениях с государством
- 3. О богослужебном языке
- 4. О церковном законодательстве и суде
- 5. О церковной собственности
- 6. О состоянии приходов и низшего клира
- 7. О духовном образовании в России и целый ряд других.
Все они стали предметом обсуждений на двух Предсоборных Совещаниях, созывавшихся Императором Николаем II в 1905-1906 и 1912 гг. Они пользовались материалами «Отзывов...» епархиальных архиереев на запрос Святейшего Синода о желательных преобразованиях в Православной Российской Церкви. Материалы этих обсуждений стали впоследствии основой для повестки дня Поместного Собора.
В то же время в Петербурге под председательством ректора Санкт-Петербургской Духовной Академии епископа Сергия (впоследствии - Святейший Патриарх Московский и всея Руси) проводились религиозно-философские собрания, на которых крупнейшие русские интеллектуалы и пастыри обсуждали вопросы существования Церкви в современном мире, проблемы Церкви. Главным выводом, который можно было сделать из этих собраний, запрещенных К.П. Победоносцевым в 1903 г., является желание интеллигенции приспособить Церковь «под себя», а не самим принять Церковь со всем, что было Ею накоплено за две тысячи лет Христианства. Именно это, как представляется, и стало в дальнейшем поводом для ухода в обновленческий раскол большого числа интеллектуалов и представителей ученого священства и монашества.
Движение за «обновление» Православной Российской Церкви возникло весной 1917 года: одним из организаторов и секретарем «Всероссийского Союза демократического православного духовенства и мирян», возникшего 7 марта 1917 года в Петрограде, был священник Александр Введенский - ведущий идеолог и вождь движения во все последующие годы. Его соратником был священник Александр Боярский. «Союз» пользовался поддержкой обер-прокурора Святейшего Синода В.Н. Львова и издавал на синодальные субсидии газету «Голос Христа». В своих публикациях обновленцы ополчались на традиционные формы обрядового благочестия, на канонический строй церковного управления.
С приходом к власти большевиков и началом гражданской войны обновленцы активизировались, одна за другой появлялись новые раскольнические группировки. Одну из них, под названием «Религия в сочетании с жизнью», создал в Петрограде священник Иоанн Егоров, самочинно вынесший в своей церкви престол из алтаря на середину храма, изменявший чинопоследования, пытавшийся перевести богослужение на русский язык и учивший о рукоположении «собственным вдохновением». В среде епископата обновленцы нашли себе опору в лице заштатного епископа Антонина (Грановского), совершавшего богослужения в московских храмах с собственными новшествами. Он переделывал тексты молитв, за что вскоре и был запрещен Святейшим Патриархом в служении. Протоиерей А. Введенский не остался в стороне, возглавив в 1921 г. «Петербургскую группу прогрессивного духовенства». Деятельность всех подобных обществ поощрялась и направлялась государственной властью в лице ВЧК, намеревавшимся «путем долгой, напряженной и кропотливой работы разрушить и разложить Церковь до конца». Таким образом, в долгосрочной перспективе даже обновлен-ческая церковь не нужна была большевикам, и все лидеры обновленчества только тешили себя пустыми надеждами. Патриарх Тихон, давая отпор посягательствам раскольников, 17 ноября 1921 г. обратился к пастве с особым посланием «о недопустимости богослужебных нововведений в церковно-богослужебной практике»: Божественная красота нашего истинно назидательного в своем содержании и благодатно действенного церковного богослужения, как оно создано веками апостольской верности, молитвенного горения, подвижнического труда и святоотеческой мудрости и запечатлено Церковью в чинопоследованиях, правилах и уставе, должна сохраниться в святой Православной Русской Церкви неприкосновенно как величайшее и священнейшее ее достояние».1
Новый виток внутрицерковных неурядиц, сопровождающихся конфликтом Церкви и государственной власти, начался с небывалого голода в Поволжье. 19 февраля 1922 г. Патриарх Тихон разрешил жертвовать в пользу голодающих церковные ценности, «не имеющие богослужебного употребления», но уже 23 февраля ВЦИК принял решение изъять из храмов все ценности на нужды голодающих. По всей стране в 1922-1923 гг. прокатилась волна арестов и судов над духовенством и верующими. Арестовывали за утаивание ценностей или за протесты против изъятий. Именно тогда начался новый подъем обновленческого движения. 29 мая 1922 года в Москве создается группа «Живая Церковь», которую 4 июля возглавляет протоиерей Владимир Красницкий (в 1917-1918 гг. призывавший истреблять большевиков). В августе 1922 года епископ Антонин (Грановский) организует отдельно «Союз церковного возрождения» (СЦВ). СЦВ при этом видел свою опору не в клире, а в мирянах - единственном элементе, способном «зарядить церковную жизнь революционно-религиозной энергией». Устав СЦВ обещал своим последователям «самую широкую демократизацию Неба, самый широкий доступ к лону Отца Небесного». Александр Введенский и Боярский, в свою очередь, организуют «Союз общин Древлеапостольской Церкви» (СОДАЦ). Появилось множество и иных, более мелких, церковно-реформаторских групп. Все они выступали за тесное сотрудничество с Советским государством и находились в оппозиции к Патриарху, в остальном же их голоса варьировались от требований изменения богослужебного чина до призывов к слиянию всех религий. Философ Николай Бердяев, вызванный в 1922 г. на Лубянку (и вскоре высланный из страны), вспоминал, как «был поражен, что коридор и приемная ГПУ были полны духовенством. Это все были живоцерковники. К «Живой церкви» я относился отрицательно, так как представители ее начали свое дело с доносов на Патриарха и патриаршую церковь. Так не делается реформация».2
Ночью 12 мая протоиерей Александр Введенский с двумя своими единомышленниками, священниками Александром Боярским и Евгением Белковым, в сопровождении сотрудников ОГПУ прибыл в Троицкое подворье, где тогда находился под домашним арестом Патриарх Тихон. Обвинив его в опасной и необдуманной политике, приведшей к конфронтации Церкви с государством, Введенский потребовал, чтобы Патриарх оставил престол ради созыва Поместного Собора. В ответ Патриарх подписал резолюцию о временной передаче церковной власти с 16 мая митрополиту Ярославскому Агафангелу. А уже 14 мая 1922 г. в «Известиях» появилось написанное лидерами обновленцев «Воззвание верующим сынам Православной Церкви России», где содержалось требование суда над «виновниками церковной разрухи» и заявление о прекращении «гражданской войны Церкви против государства».
Митрополит Агафангел готов был исполнить волю святителя Тихона, но, по распоряжению ВЦИК, его задержали в Ярославле. 15 мая депутация обновленцев была принята Председателем ВЦИК М. Калининым, и на следующий день было объявлено об учреждении нового Высшего Церковного Управления (ВЦУ). Оно полностью состояло из сторонников обновленчества. Первым его руководителем стал епископ Антонин (Грановский), возведенный обновленцами в сан митрополита. На следующий день власти, чтобы облегчить обновленцам задачу овладения властью, перевезли Патриарха Тихона в Донской монастырь в Москве, где он находился в строгой изоляции. Его отношения с другими архипастырями и оставшимися членами Синода и ВЦС были прерваны. На Троицком подворье, в покоях первосвятителя-исповедника водворилось самочинное ВЦУ. К концу 1922 года обновленцы смогли занять две трети из 30 тысяч действовавших в то время храмов.
Безусловным лидером обновленческого движения был настоятель петербургской церкви во имя святых Захарии и Елисаветы протоиерей Александр Введенский. Обладатель шести дипломов о высшем образовании, цитировавший «на память... на разных языках целые страницы» (по словам В. Шаламова), он после Февраля вошел в группу духовенства, стоящую на позициях христианского социализма. Во Введенском было многое от модного судейского оратора и опереточного актера. В качестве одного из таких описаний приводится следующее: «Когда в 1914 г., на своей первой службе в сане иерея, он «начал читать текст Херувимской песни; молящиеся остолбенели от изумления не только потому, что отец Александр читал эту молитву... не тайно, а вслух, но и потому, что читал он ее с болезненной экзальтацией и с тем характерным "подвыванием", с которым часто читались декадентские стихи».3
В первые годы пребывания коммунистов у власти Введенский не раз участвовал в очень популярных тогда публичных диспутах о религии, и свой диспут с наркомом А. Луначарским о существовании Бога он закончил так: «Анатолий Васильевич считает, что человек произошел от обезьяны. Я думаю иначе. Ну что ж - каждому его родственники лучше известны». При этом он умел пустить пыль в глаза, быть обаятельным и располагать к себе людей. Вернувшись в Петроград после захвата церковной власти, он объяснял свою позицию: «Расшифруйте современный экономический термин "капиталист", передайте его евангельским речением. Это будет тот богач, который, по Христу, не наследует вечной жизни. Переведите слово "пролетариат" на евангельский язык, и это будут те меньшие, обойденные Лазари, спасти которых и пришел Господь. И Церковь теперь определенно должна стать на путь спасения этих обойденных меньших братий. Она должна осудить неправду капитализма с религиозной (не политической) точки зрения, вот почему наше обновленческое движение принимает религиозно-нравственную правду октябрьского социального переворота. Мы всем открыто, говорим: нельзя идти против власти трудового народа».
Епископ Антонин (Грановский) еще в Киевской Духовной Академии выделялся блестящими успехами в учебе и честолюбием. Он стал выдающимся знатоком древних языков, посвятил свою магистерскую диссертацию восстановлению утраченного оригинала Книги пророка Варуха, для чего привлек ее тексты, как на греческом, так и на арабском, коптском, эфиопском, армянском, грузинском и других языках. Основываясь на некоторых из сохранившихся текстов, предложил свой вариант реконструкции еврейского оригинала. После окончания академии в 1891 г. он много лет преподавал в различных духовных школах, удивляя учеников и сослуживцев своими чудачествами. Митрополит Евлогий (Георгиевский) в своих воспоминаниях рассказывал: «В Донском московском монастыре, где он одно время жил, будучи смотрителем духовного училища, завёл медвежонка; от него монахам житья не было: медведь залезал в трапезную, опустошал горшки с кашей и пр. Но мало этого. Антонин вздумал делать в Новый год визиты в сопровождении медведя. Заехал к управляющему Синодальной конторой, не застал его дома и оставил карточку "Иеромонах Антонин с медведем". Возмущённый сановник пожаловался К.П. Победоносцеву. Началось расследование. Но Антонину многое прощалось за его незаурядные умственные способности». Также владыка Евлогий вспоминал об Антонине, что, в бытность того преподавателем Холмской духовной семинарии, «чувствовалось в нём что-то трагическое, безысходная духовная мука. Помню, уйдёт вечером к себе и, не зажигая лампы, часами лежит в темноте, а я слышу через стену его громкие стенания: ооо-ох... ооо-ох». В Петербурге, в качестве цензора, он не только пропускал в печать всё, что поступало на его утверждение, но находил особое наслаждение в том, чтобы ставить свою визу на литературных произведениях, запрещённых гражданской цензурой. В революцию 1905 г. он отказался поминать за богослужением имя государя, а в «Новом времени» рассуждал о сочетании законодательной, исполнительной и судебной власти как о земном подобии Божественной Троицы, за что и был уволен на покой. Во время Поместного Собора 1917-1918 гг. ходил по Москве в рваном подряснике, при встрече со знакомыми жаловался на то, что его забыли, иногда даже ночевал на улице, на скамейке. В 1921 году за литургические новшества Патриарх Тихон запретил его в служении. В мае 1923 года председательствовал на обновленческом церковном соборе, первым из архиереев подписал постановление о лишении Патриарха Тихона его сана (Патриарх этого решения не признал). Но уже летом 1923 г. фактически порвал с другими лидерами обновленцев, а осенью того же года был официально смещён с поста председателя Высшего Церковного Совета. Позднее Антонин писал, что «ко времени собора 1923 г. не осталось ни одного пьяницы, ни одного пошляка, который не пролез бы в церковное управление и не покрыл бы себя титулом или митрой. Вся Сибирь покрылась сетью архиепископов, наскочивших на архиерейские кафедры прямо из пьяных дьячков».
Видным деятелем обновленчества стал и бывший обер-прокурор Синода В.Н. Львов. Он требовал крови Патриарха и «чистки епископата», советовал священникам, прежде всего, скинуть рясу, обстричь волосы и превратиться, таким образом, в «простых смертных». Были, конечно, среди обновленцев и более порядочные люди, например, петроградский священник А.И. Боярский на процессе по делу митрополита Петроградского Вениамина давал показания в пользу обвиняемых, за что сам рисковал оказаться на скамье подсудимых (по итогам этого процесса митрополит Вениамин был расстрелян). Истинным дирижером церковного раскола был чекист из ОГПУ Е.А. Тучков. Обновленческие главари в своем кругу называли его «игуменом», сам же он предпочитал именовать себя «советским обер-прокурором».
Под натиском антихристианской и раскольнической пропаганды гонимая Русская Церковь не отступила, великий сонм мучеников и исповедников Христовой веры свидетельствовал о ее силе и святости. Несмотря на захват многих тысяч храмов обновленцами, народ к ним не шел, а в православных церквах службы совершались при стечении множества молящихся. Возникали тайные обители, еще при священномученике митрополите Вениамине в Петрограде был создан тайный женский монастырь, где неукоснительно совершались все положенные уставом богослужения. В Москве возникло тайное братство ревнителей православия, которое распространяло листовки против «живоцерковников». Когда все православные издания были запрещены, в кругах верующих начали ходить по рукам рукописные религиозные книги и статьи. В тюрьмах, где десятками и сотнями томились испо-ведники, скапливались целые потаенные библиотеки религиозной литературы.
Часть духовенства, не разделявшая реформаторских устремлений «живоцерковников», но напуганная кровавым террором, признала раскольническое ВЦУ, одни по малодушию и в страхе за собственную жизнь, другие в тревоге за Церковь. 16 июня 1922 года Митрополит Владимирский Сергий (Страгородский), Нижегородский архиепископ Евдоким (Мещерский) и Костромской архиепископ Серафим (Мещеряков) публично признали обновленческое ВЦУ единственной канонической церковной властью в так называемом «Меморандуме трех». Этот документ послужил соблазном для многих церковных людей и мирян. Митрополит Сергий был одним из самых авторитетных архипастырей Русской Церкви. Его временное отпадение было вызвано, вероятно, надеждой, что ему удастся перехитрить и обновленцев, и стоящее за их спиной ГПУ. Зная о своей популярности в церковных кругах, он мог рассчитывать на то, что скоро окажется во главе ВЦУ и постепенно сумеет выправить обновленческий курс этого учреждения. Но, в конце концов, митрополит Сергий все-таки убедился в пагубных последствиях издания меморандума и чрезмерных расчетах на свое умение справиться с ситуацией. Он покаялся в содеянном и вернулся в лоно канонической православной Церкви. Из обновленческого раскола через покаяние вернулся в Церковь и архиепископ Серафим (Мещеряков). Для архиепископа Евдокима (Мещерского) отпадение в раскол оказалось безвозвратным. В журнале «Живая церковь» преосвященный Евдоким изливал верноподданнические чувства по отношению к советской власти и каялся за всю Церковь в «безмерной вине» перед большевиками.
Торопясь как можно скорее узаконить свои права, обновленцы взяли курс на созыв нового Собора. «Второй Поместный Всероссийский Собор» (первый обновленческий) был открыт 29 апреля 1923 года в Москве, в отобранном у Православной Церкви храме Христа Спасителя после Божественной Литургии и торжественного молебна, совершённых лжемитрополитом Московским и всея России Антонином в сослужении 8 епископов и 18 протоиереев - делегатов Собора, чтением грамоты Высшего Церковного Управления об открытии Собора, приветствием Правительству Республики и личным приветствием Председателя Высшего Церковного Управления Митрополита Антонина. Собор высказался в поддержку советской власти и объявил о низложении патриарха Тихона, лишении его сана и монашества. Патриаршество было упразднено как «монархический и контрреволюционный способ руководства Церковью». Решение не было признано законным Патриархом Тихоном. Собор ввел институт белого (женатого) епископата, священникам было разрешено жениться вторично. Эти нововведения казались слишком радикальными даже обновленческому «первоиерарху» Антонину, который и покинул предсоборную комиссию, порвав с «живоцерковниками» и заклеймив их в проповедях как отступников от веры. ВЦУ было преобразовано в Высший церковный совет (ВЦС). Также было принято решение о переходе с 12 июня 1923 г. на григорианский календарь.
Патриарх Тихон еще в начале 1923 г. был переведен из Донского монастыря в тюрьму ГПУ на Лубянке. 16 марта ему было предъявлено обвинение по четырем статьям Уголовного кодекса: призывы к свержению советской власти и возбуждение масс к сопротивлению законным постановлениям правительства. Патриарх признал себя виновным по всем предъявленным обвинениям: «я раскаиваюсь в этих поступках против государственного строя и прошу Верховный суд изменить мне меру пресечения, то есть освободить меня из-под стражи. При этом я заявляю Верховному суду, что я отныне советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежевываюсь как от зарубежной, так и от внутренней монархически-белогвардейской контрреволюции». 25 июня Патриарх Тихон был освобожден из заключения. Решение властей пойти на компромисс объяснялось не только протестами мировой общественности, но и боязнью непредсказуемых последствий внутри страны, а православные и в 1923 г. составляли решительное большинство населения России. Сам Патриарх объяснил свои действия словами апостола Павла: «Имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас» (Флп. 1. 23-24).
Освобождение Святейшего Патриарха было встречено всеобщим ликованием. Его встречали тысячи верующих. Несколько посланий, изданных Патриархом Тихоном после выхода из заключения, твердо очерчивали курс, которым отныне будет следовать Церковь - верность учению и заветам Христа, борьба с обновленческим расколом, признание советской власти и отказ от всякой политической деятельности. Началось массовое возвращение священнослужителей из раскола: десятки и сотни священников, перешедших к обновленцам, приносили теперь покаяние Патриарху. Храмы, захваченные раскольниками, после покаяния настоятелей окроплялись святой водой и заново освящались.
Для управления Русской Церковью патриарх создал временный Священный Синод, который получил полномочия уже не от Собора, а лично от Патриарха. Члены Синода начали переговоры с обновленческим лжемитрополитом Евдокимом (Мещерским) и его сторонниками об условиях восстановления церковного единства. Переговоры не увенчались успехом, как не удалось, и образовать новый, расширенный, Синод и ВЦС, в который вошли бы и готовые принести покаяние деятели «Живой церкви» - Красницкий и другие лидеры движения не согласились на такое условие. Управление Церковью, таким образом, по-прежнему осталось в руках Патриарха и его ближайших помощников.
Теряя сторонников, обновленцы, дотоле никем не признанные, готовились нанести Церкви неожиданный удар с другой стороны. Обновленческий синод направил послания Восточным Патриархам и предстоятелям всех автокефальных Церквей с просьбой о восстановлении якобы прерванного общения с Церковью Российской. Святейший Патриарх Тихон получил от Вселенского Патриарха Григория VII послание с пожеланием ему удалиться от управления Церковью и одновременно упразднить патриаршество «как родившееся во всецело ненормальных обстоятельствах... и как считающееся значительным препятствием к восстановлению мира и единения». Одним из мотивов такого послания Святейшего Григория стало желание обрести союзника в лице советского правительства в отношениях с Анкарой. Вселенский Патриарх надеялся при помощи Советской власти улучшить положение Православия на территории Турецкой республики, установить контакты с правительством Ататюрка. В ответном послании Патриарх Тихон отклонил неуместные советы своего собрата. После этого Патриарх Григорий VII сносился с евдокимовским синодом как с якобы законным органом управления Российской Церковью. Его примеру последовали, не без колебаний и давления со стороны, и другие Восточные Патриархи. Тем не менее, Патриарх Иерусалимский не поддержал такую позицию Вселенского Патриархата, и в письме на имя Архиепископа Курского Иннокентия заявил о признании в качестве канонической только Патриаршей Церкви.
Введенский изобрел для себя новое звание «благовестника-апологета» и развернул в обновленческой печати новую кампанию против Патриарха, обвиняя его в скрытых контрреволюционных взглядах, в неискренности и лицемерии покаяния перед советской властью. Делалось это с таким размахом, что нетрудно обнаружить за всем этим страх, как бы Тучков не прекратил поддержку обновленчества, не оправдавшего его надежд.
Все эти события сопровождались арестами, ссылками и казнями священнослужителей. Усиливалась пропаганда атеизма среди народа. Заметно ухудшилось здоровье Патриарха Тихона, и 7 апреля 1925 г., в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, он скончался. Согласно завещанию святителя, права и обязанности Патриарха перешли к митрополиту Петру (Полянскому), который стал патриаршим Местоблюстителем.
Хотя с кончиной Патриарха у обновленцев возросли надежды на победу над православием, положение их было незавидным: пустые церкви, нищие священники, окруженные ненавистью народа. Первое же послание Местоблюстителя всероссийской пастве заключало категорический отказ от мира с раскольниками на их условиях. Непримирим по отношению к обновленцам был и митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский), в прошлом присоединившийся к ним на короткое время.
1 октября 1925 года обновленцы созвали второй («третий» по их счету) Поместный Собор. На Соборе Александр Введенский огласил ложное письмо «епископа» Николая Соловья о том, что будто бы в мае 1924 года Патриарх Тихон и митрополит Петр (Полянский) послали с ним благословение в Париж Великому Князю Кириллу Владимировичу на занятие импера-торского престола. Введенский обвинил Местоблюстителя в содружестве с белогвардейским политическим центром и этим отрезал возможность для переговоров. Большинство членов Собора, поверив услышанному докладу, было потрясено таким сообщением и крушением надежд установить мир в Церкви. Однако от всех своих нововведений обновленцы были вынуждены отказаться.
Тучков, зная уязвимость позиции обновленцев и их непопулярность в народе, не терял надежды использовать в своих интересах законного первоиерарха Православной Церкви. Начались интенсивные переговоры митрополита Петра с Тучковым об урегулировании положения Православной Церкви в Советском государстве. Речь шла о легализации Церкви, о регистрации ВЦУ и епархиальных управлений, существование которых было нелегальным. ГПУ так формулировало свои условия: 1) издание декларации, призывающей верующих к лояльному отношению к советской власти; 2) устранение неугодных власти архиереев; 3) осуждение заграничных епископов; 4) контакт с правительством в лице представителя ГПУ. Местоблюститель видел, что неминуем и близок его арест, и поэтому поручил митрополиту Нижегородскому Сергию исполнение обязанностей патриаршего Местоблюстителя на случай своей неспособности по каким-либо обстоятельствам их исполнять. Единоличное распоряжение патриаршим престолом и назначение по завещанию Заместителя Местоблюстителя никакими церковными канонами не предусматривалось, но в тех условиях, в которых жила тогда Русская Церковь, это было единственное средство сохранения патриаршего престола и высшей церковной власти. Через четыре дня после этого распоряжения последовал арест митрополита Петра, и митрополит Сергий (Страгородский) вступил в исполнение обязанностей Заместителя Местоблюстителя.
18 мая 1927 г. митрополит Сергий создал Временный Патриарший Священный Синод, вскоре получивший регистрацию в НКВД. Двумя месяцами позже была издана «Декларация» митрополита Сергия и Синода, в которой содержалось обращение к пастве с призывом поддерживать советское правительство, осуждалось эмигрировавшее духовенство. Синод издал указы о поминовении за богослужением властей, об увольнении сосланных и заключенных епископов на покой и назначении вернувшихся на волю архиереев в дальние епархии, потому что тем архиереям, кого выпускали из лагерей и ссылок, не разрешался въезд в свои епархии. Эти перемены вызвали замешательство и иногда прямое несогласие в среде верующих и духовенства, но это были необходимые уступки ради легализации Церкви, регистрации епар-хиальных архиереев с состоящими при них епархиальными советами. Была достигнута цель, поставленная еще Патриархом Тихоном. Юридически Патриаршему Синоду был дан тот же статус, что и обновленческому синоду, хотя обновленцы продолжали пользоваться покровительством со стороны властей, в то время как патриаршая Церковь оставалась гонимой. Только после легализации митрополита Сергия и Синода Восточные Патриархи, вначале Иерусалимский Дамиан, потом Антиохийский Григорий прислали благословение митрополиту Сергию и его Синоду и признание его временным главой патриаршей Церкви.
После легализации Временного Патриаршего Синода при митрополите Сергии (Страгородском) в 1927 году влияние обновленчества неуклонно шло на спад. Окончательным ударом по движению стала решительная поддержка властями СССР Патриаршей Церкви в сентябре 1943 года, в условиях Великой Отечественной войны. Весной 1944 года происходил массовый переход духовенства и приходов в Московский патриархат; от всего обновленчества к концу войны оставался только приход церкви Пимена Великого в Новых Воротниках (Нового Пимена) в Москве. Со смертью «митрополита» Александра Введенского в 1946 году обновленчество полностью исчезло.
- Цит. по Шиханцов, А., Что обновляли обновленцы?//Историчка. Официальный сайт домового храма св. мученицы Татианы при МГУ им. М.В.Ломоносова.www.taday.ru
- См. там же
- См. там же
- Русская Православная Церковь и коммунистическое государство.1917-1941. М., 1996
- Краснов-Левитин, А.Дела и дни. Париж, 1990.
- Прот. В.Цыпин. История Русской Православной Церкви. М., 2007
- Шиханцов, А. Что обновляли обновленцы?//Историчка. Официальный сайт домового храма св. мц. Татианы при МГУ им. М.В.Ломоносова. www.taday.ru
