03.02.2019 в 16:56, просмотров: 163585

«В подъезде стали ремонтировать квартиры, которые лет 20 стояли без ремонта, тоже полезли пришельцы, хотя думали, что давно их вытравили».

«Лет двадцать не было, открыли на первом этаже дома хостел... теперь по подъезду пешком ходят. Нижние этажи уже стонут».

«С июня пытаюсь вытравить рыжую гадину, но живучие они как черти!»

«С девяностых мы не видели друг друга, а тут - здравствуйте! Вернулись».

«У нас бороться бесполезно: на этаже живет тетушка, которая, кажется, их привечает и сажает за стол. Поэтому трави не трави, а без толку».

Такие комментарии оставляют в социальных сетях жители всех районов Москвы - и те, кто обитает в бывших коммуналках внутри Садового кольца, и владельцы квартир в старых спальных районах, и даже те, кто обосновался в Новой . Тенденция прослеживается одна: тараканы - как живое напоминание о 1990-х годах. И отнюдь не романтичное.

Заходишь, бывало, поздно вечером на кухню, включаешь свет - и видишь стены, покрытые движущимися черными пятнами… знакомая картина? Если на первом этаже еще, не дай бог, продуктовый магазин или небольшое кафе, все - без тараканов жизни не будет. Мы привыкли всегда держать в руке тапок или теннисную ракетку, наперебой консультировали друг друга по ядам… а потом все кончилось. Тараканы вроде бы ушли.

На самом деле - нам только показалось.

Тараканы никогда не покидали Москву совсем. Можно было говорить только о снижении их численности. Конечно, здесь имеют значение новые препараты, которые появляются в последние годы. Тараканы достаточно быстро адаптируются к ядам. Тем более что сегодня под видом дихлофоса стали продавать более щадящие вещества, к которым насекомые легко привыкли, - объяснил в разговоре с корреспондентом «МК» Владимир Карцев, специалист кафедры энтомологии биофака . - Вообще сейчас в Москве насчитывается порядка пяти видов тараканов, и у всех разная реакция на яды. Самый живучий из них - это рыжий таракан, но время от времени нам с фруктами завозят каких-то новых.

Существует старая теория: мол, чем лучше живет человек, тем хуже живут его тараканы… По мнению Карцева, о такой зависимости говорить можно, но лишь отчасти: «худшая жизнь» зачастую означает запущенные, неубранные квартиры в домах со старыми коммуникациями (где много отверстий), а вовсе не отсутствие технологического прогресса. Причем не обязательно свои квартиры; «поблагодарить» за знакомство с тараканами иногда приходится неаккуратного соседа. Отчасти это подтверждает тот факт, что сообщения о возвращении тараканов в последнее время доносятся из абсолютно разных районов и домов Москвы.

Не стоит верить мифам, что тараканы якобы ушли из-за появления микроволновок или мобильной связи. На самом деле их потребности очень просты: было бы что съесть, а главное - что пить. Само по себе убежище им не так интересно. Кстати, я не стал бы говорить, что тараканы - это беда пятиэтажек. Для них нужны лишь свободные пути миграции, а найти их можно где угодно. Так что, если у соседей появились тараканы, нужно срочно принимать меры. Можно вспомнить старые советы: первым делом затянуть вентиляцию старым капроновым чулком, заделать те щели, о которых вы точно знаете, - продолжает Карцев.

Специалист напомнил, что тараканов можно выморозить, они погибают даже при относительно небольшой минусовой температуре. Правда, проблема в том, что превратить квартиру в морозильную камеру затруднительно - попросту трубы полопаются…

Специалист-дезинфектор службы санитарной оценки объектов Алексей Меньшиков в разговоре с корреспондентом «МК» добавил, что гнаться за новейшими химическими разработками не всегда необходимо: против тараканов могут сработать те же средства, которыми мы пользовались 10–-15 лет назад, но при условии, что насекомых оставят без воды.

Когда проблему нельзя решить самостоятельно народными средствами, лучше всего обратиться к специалистам. Однако важный нюанс: перед этим нужно провести генеральную уборку, убрать источники воды и еды для насекомых, перекрыть им все ходы - и только потом обработать помещение препаратами. Это актуально в случаях, когда тараканы уже заполнили все пустоты в стенах, в мебели, в текстиле (например, в обивке дивана). Многие забывают о мусоропроводе, который часто оказывается убежищем тараканов в многоэтажных домах, а его нужно проверять раз в три месяца. Иногда одной химической обработки может не хватить, требуется несколько визитов специалистов. Однако главное - оставить таракана без воды, тогда он не проживет более десяти дней, - объясняет Меньшиков.

Николай Дмитриевич Тараканов (род. 19 мая 1934, село Гремячье, Центрально-Чернозёмная область) - советский военачальник, генерал-майор. Доктор технических наук, член Президиума РАЕН, Председатель Координационного Совета НП «Президентский клуб „Доверия“», Президент МООИ «Центр социальной защиты инвалидов», член Союза писателей России, лауреат Международной литературной премии им. М. А. Шолохова.

Руководил операцией по удалению высокорадиоактивных элементов из особо опасных зон Чернобыльской АЭС и восстановительными работами после землетрясения в Спитаке. Инвалид второй группы из-за развившейся у него лучевой болезни.

Биография

Родился на Дону в селе Гремячье (ныне - Хохольского района Воронежской области) в большой крестьянской семье. В 1953 году окончил Гремяченскую среднюю школу, затем - Харьковское военное техническое училище. Служил в училище, позднее - в Краснознамённом полку войск гражданской обороны (город Мерефа) на должности командира электротехнического взвода.

В 1963 году заочно окончил Харьковский автодорожный институт по специальности «инженер-механик». Служил в Саратове полковым инженером, с 1967 года - преподавателем в Московском военном училище гражданской обороны. В 1972 окончил адъюнктуру Военно-инженерной академии им. Куйбышева (Москва). Служил старшим специалистом в Военно-техническом комитете войск гражданской обороны СССР, затем - во Всесоюзном НИИ гражданской обороны (в том числе в должности первого заместителя начальника института), заместителем начальника штаба гражданской обороны РСФСР.

В 1986 году руководил операцией по удалению высокорадиоактивных элементов из особо опасных зон Чернобыльской АЭС.

Для меня и для моих солдат до самой моей смерти чернобыльская катастрофа будет одним из самых трагических событий в моей 37-летней службе. Я попал туда в июне месяце 1986 года, когда еще царила полная неразбериха после самой крупномасштабной катастрофы на нашей планете.

Н. Д. Тараканов (цит. по:)

В 1988 году руководил спасательными работами после землетрясения в Спитаке.

Спитак оказался куда пострашнее Чернобыля! В Чернобыле ты схватил свою дозу и будь здоров, ведь радиация - враг-невидимка.

А тут - разорванные тела, стоны под руинами… Поэтому нашей главной задачей было не только помочь и вытащить из завалов живых, но и достойно похоронить погибших. Мы фотографировали и фиксировали в штабной альбом все неопознанные трупы и хоронили их под номерами.

Когда же возвращались из госпиталей и больниц пострадавшие от землетрясения люди, то начинали искать погибших родственников и обращались к нам. Мы давали снимки на опознание. Затем опознанных мы изымали из могил и хоронили уже по-людски, по-христиански. Продолжалось это на протяжении полугода….

В конце прошлого года, когда исполнилось десять лет с момента трагедии, мы побывали в Спитаке и посмотрели на нынешнее его убогое состояние. Армяне понимают, что с распадом Союза они потеряли больше, чем кто-либо другой. В одночасье рухнула союзная программа по восстановлению разрушенных стихией Спитака, Ленинакана, Ахурянского района. Сейчас они достраивают то, что строили Россия и иные республики СССР.

Н. Д. Тараканов (цит. по:)

Семья

Отец - Дмитрий Тихонович Тараканов, участник Гражданской, советско-финской и Великой Отечественной войн; мать - Наталья Васильевна.

Жена - Зоя Ивановна, врач;

• дочь Елена, врач; замужем за Игорем Филоненко, врачом.

Награды

• Юбилейная медаль «За воинскую доблесть. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина»
• орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени (1975), II степени (1987)
• орден Красной Звезды (1982)
• орден «Знак Почёта» (1988)
• орден Дружбы (1995)
• медаль «Ветеран Вооружённых Сил СССР»
• юбилейные медали «40 лет Вооружённых Сил СССР», «50 лет Вооружённых Сил СССР», «60 лет Вооружённых Сил СССР», «70 лет Вооружённых Сил СССР», «60 лет Победы в Великой Отечественной войне», «65 лет Победы в Великой Отечественной войне», «150 лет железнодорожным войскам России»
• медаль «За безупречную службу» 1, 2 и 3 степеней
• медаль «75 лет гражданской обороне»

Краткій очеркъ возникновенія

Въ 1915 году арміи противниковъ на западномъ фронте окончательно закопались въ землю. Многочисленные окопы, ходы сообщеній, лабиринты проволоки усилили позиціи настолько, что несмотря на грандіозныя артиллерійскія средства, произвести решительный стратегическій прорывъ фронта союзникамъ не удавалось. Начались стихійные поиски какого либо новаго средства для пролома фронта. Успехъ прорыва могъ считаться достигнутымъ лишь въ томъ случае, если удастся дойти до линіи расположенія главныхъ артиллерійскихъ позицій противника и заставить артиллерію сдвинуться съ места.

Мысль остановилась на сконструирована земного броненосца, сводившагося къ идее продвинуть артиллерійскій и пулеметный огонь въ раіонъ расположенія непріятеля, вплоть до его батарей. Само собою разумеегся, что продвиженіе такой тяжелой бронированной машины вне дорогъ, на колесахъ, было невозможно, но къ этому времени были уже въ широкомъ распространена тракторы съ гусеничнымъ ходомъ, применявшіеся въ сельско-хозяйственныхъ работахъ для распашки земель, что конечно облегчало выполненіе задуманной идеи.

Надъ осуществленіемъ проекта первоначально работала Великобританія. Въ начале 1915 г. особому комитету была поставлена задача спроектировать машину, которая должна была переходить рвы въ 1,5 м.; 2) иметь запасъ горючаго на 32 километра; 3) взбираться на скаты до 45°; 4) иметь на вооруженіи 1 пушку и 1 пулеметъ; 5) численность команды 10 человекъ и 6) весъ доступный для нормальныхъ мостовъ.

Проектъ былъ составленъ, при чемъ для скорости постройки должны были быть использованы уже заготовленные для тракторовъ моторы и двигатели въ 150 силъ. Для облегченія подъема на крутости и преодоленія вертикальныхъ откосовъ въ 1,5 м. машине была придана ромбическая форма. Для соблюденія строжайшей тайны былъ пущенъ слухъ, что идетъ приготовленіе подвижныхъ баковъ по русскому заказу, которые по англійски носятъ названіе tank, отсюда про исхожденіе названія будущей броневой машины, принятое въ настоящее время въ русской и англійской арміяхъ.

Первая модель "Ромбусъ танка" на испытаніи въ феврале 1916 г., въ присутствіи короля, дала хорошіе результаты, и бывшій тогда военнымъ министромъ Лойдъ-Джоржъ заказалъ 150 машинъ. По изготовленіи 50 штукъ, ихъ въ большомъ секрете перевезли на театръ военныхъ действій, и 15-IX-1916 г. 49 машинъ принимаютъ участіе въ сраженіи на Сомме. Для немцевъ это было полною неожиданностью, но все-же полной победы англичанамъ не дало, привело лишь къ незначительнымъ местнымъ успехамъ. Потери были очень значительны: изъ 49 машинъ выбыло изъ строя 31 (63 %), при чемъ 14 вследствіе порчи, а 17 повреждено непріятельскимъ огнемъ.

Этотъ опытъ показалъ, что главной ошибкой было примененіе танковъ въ такомъ маломъ числе. Кроме того обнаружились некоторые технические недочеты (хрупкость гусеницъ, слабость мотора и др.). Все это было принято во вниманіе при конструированіи новыхъ типовъ, которые получаютъ названіе Mrk II, III и IV.

Но немцы уже были предупреждены и начали вырабатывать способы и средства защиты.

О начавшейся работе по созданію танковъ въ Англіи, Франція не знаетъ. Темъ не менее и тамъ возникла мысль о земномъ броненосце. 1-XII-1915 г. начальникъ артиллеріи 6 дивизіи полковникъ Этьенъ представилъ Главнокомандующему, генералу Жофру, свой проектъ броневика съ гусеничнымъ ходомъ. 25-II-1916 г. заводы Шнейдеръ-Крезо получаютъ заказъ на 400 танковъ типа «Шнейдеръ»: 1З 1/2 тоннъ, 1 - 75 м/м пушка и 2 пулемета, команда 6 человекъ, ходъ - 4 клм. въ часъ, преодолеваетъ рвы - 1,8 м., и на 400 танковъ типа Сенъ-Шамонъ: 24 тонны, 1 - 75 м/м орудіе, 4 пулемета, команда 9 человекъ, ходъ - 8 клм. въ часъ, преодолеваетъ рвы 1,8 м.

Только въ іюле 1916 г. французское командованіе узнаетъ, что Англія строитъ танки. Наконецъ въ декабре 1916 г, первый отрядъ танковъ «Шнейдеръ» прибываетъ въ учебный лагерь для обученія личнаго состава. Къ началу апреля въ Шампльё находится уже около 250 машинъ обоихъ типовъ, соединенныхъ въ отряды 4-хъ батарейнаго состава, по 4 танка въ каждой, но изъ этого числа только 160 готовы немедленно принять участіе въ бою. Къ этому времени немцы уже успели расширить свои окопы до 4 м. и принять другія меры зашиты.

Местомъ перваго выступленія танковъ избирается наступленiе 5 арміи, для овладенія участкомъ у Краона. (Сх. № 1 на странице 7). 14 апреля 8 группъ (132 машины) сосредоточены у Кюри ле Шедардъ, изъ нихъ 5 группъ подъ начальствомъ маіора Босю, должны действовать въ составе 32 корпуса: между реками Энъ и Мьетъ, а остальным 3 группы, подъ начальствомъ маіора Шобе, въ составе 5 корпуса. 16 апреля въ 6 ч. 30 м. Босю выступаетъ на ферму Ле Холера; въ 8 ч., во время переправы черезъ р. Мьетъ, танки попадаютъ подъ огонь немецкой артиллеріи. Пехота занимаетъ первую линію немецкихъ позицій, при чемъ потребовалось около часу времени для устройства проходовъ для танковъ. Танки двигаются дальше, уничтожаютъ на пути встречающіеся пулеметы, и къ 11 час. группа маіора Босю подошла вместе со своей пехотой ко 2 линіи, черезъ которую команды танковъ сами занялись устройствомъ проходовъ. Но въ это время снарядъ попадаетъ въ танкъ маіора Босю, который погибаетъ въ своей машине; 4 танка застреваютъ въ окопахъ, остальные идутъ къ лесу Клань-дань. За ними двигаются следующія группы, но пехота остановилась. По выдвинувшимся группамъ бьетъ артиллерія изъ леса и отъ с. Жювенкуръ, при чемъ одна германская пушка подбиваетъ 2 танка. Въ 14 1/2 час. немцы атакуютъ танки, но отбиты. Въ 15 час. отходятъ къ ферме Мошонъ, но въ 17 снова наступаютъ вместе съ пехотой. Къ востоку 2 группы доходятъ до железной дороги; но пехота и тутъ не пошла за танками до конца.

Действія группы маіора Шобе неудачны - 8 машинъ застряло въ грязи. Во время атаки танки доходятъ до 1 линіи немецкихъ окоповъ шириною 4–5 метровъ и останавливаются подъ сильнымъ огнемъ. Къ вечеру отрядъ отходитъ назадъ, потерявъ отъ огня 23 машины.

Потери танковыхъ отрядовъ въ этомъ первомъ бою были весьма значительны: 25 % личнаго состава и 58 % машинъ, изъ числа которыхъ 57 танковъ подбиты артиллерійскимъ огнемъ.

Причины неуспеха: 1) передвиженіе танковъ къ исходной позиціи днемъ; 2) артиллерія не прикрывала своимъ огнемъ; 3) танки на долго задерживались передъ 4–5 метровыми окопами.

Выводы: 1) нельзя допускать заблаговременнаго обнаруженія танковъ; 2) начало атаки должно быть до разсвета; 3) танки могутъ опередить свою пехоту на 2–2 1/2 километра, но не могутъ закрепить за собой захваченный раіонъ; 4) выяснились некоторые конструктивные недостатки.

Следующее заметное участіе танковъ было въ сраженіи у Мальмезонъ (См. схему № 2), для чего былъ назначенъ отрядъ изъ 5 группъ, всего 63 танка. Для непосредственнаго сопровожденія танковъ были назначены 8 и 11 баталіоны спешенныхъ кирасиръ. Планъ детально разрабатывается по воздушнымъ фотографіямъ.

16 и 17 октября 1917 г. танки перевозятся къ Конлесюръ-Энъ. Группы распределены между XI, XVI и XXI корпусами для атаки фронта Мальмезонъ - мельница Лафо. Въ ночь на 23 октября группы переходятъ на исходныя позиціи. Въ 5 1/4 час начинается атака; танки идутъ вместе съ пехотой; грунтъ тяжелый. На правомъ фланге танки доходятъ до Мальмезонъ и застреваютъ въ грязи. Въ центре 2 батареи танковъ теряютъ отъ артиллерійскаго огня 5 машинъ, остальные съ пехотой идутъ впередъ и занимаютъ высоты 198 и 163. На левомъ фланге большинство танковъ не можетъ продвинуться дальше шоссе, и только одиночныя машины продвигаются впередъ со своем пехотой и уничтожаютъ немецкіе пулеметы. Потери: въ личномъ составе 10 %, машинъ 10 %.

Въ общемъ танки значительно помогли своей пехоте; своевременное выступленіе (ночью) привело къ тому, что потери были не велеки. Французская артиллерія энергично била по немецкой артиллеріи. Помогла также новая маскировочная окраска танковъ.

Этотъ боевой опытъ показалъ, что танки требуютъ более съуженныхъ тактическихъ заданій, сводящихся главнымъ образомъ къ преодоленію проволочныхъ загражденій и уничтоженію огневыхъ точекъ. Для такой съуженной задачи требовался новый типъ танка.

Въ 1917 г. 20–23 ноября англичане производятъ грандіозную попытку пробить германскій фронтъ танками въ раіоне Камбре (Схема № 3) (сухая почва, мало изрытая снарядами и сравнтельно мало развитая система немецкихъ укрепленій). Подготовка ведется въ строгомъ секрете, артиллерія вступаетъ въ дело уже после начала атаки. Общія силы 2 корпуса 3-хъ дивизіоннаго состава при 324 танкахъ и 1 кавалерійскій корпусъ. Тщательно разрабатывается планъ атаки по рубежамъ. 20-XI въ 6 час. въ предразсветномъ тумане выступаетъ 1-ая линія танковъ, за ними въ 200 м. наступаетъ пехота. При неожиданномъ появленіи танковъ на передовой позиціи немцы побежали. Переходъ черезъ рвы производился при помщи фашинъ, которыя помещались на крышахъ танковъ и сбрасывались въ ровъ; помогла танкамъ и ромбическая форма.

Самая страшная техногенная катастрофа ХХ века - ​авария на Чернобыльской АЭС - ​по-настоящему осталась лишь в памяти тех, кто ее пережил, кто был там, в мертвой обезлюдевшей Припяти, у стен саркофага, закрывшего собой внутренности взорванного четвертого энергоблока. 81-летний Николай Тараканов - ​один из немногих, знающих правду не понаслышке. Именно он посылал солдат буквально на смерть - ​ради жизни на Земле.

Генерал Тараканов. Легендарная личность. Прошедший огонь, воду и радиоактивную пыль, а два года спустя руководивший спасателями в разрушенной землетрясением Армении. Рассказом о судьбе ветерана «Культура» открывает цикл публикаций, посвященных 30-летней годовщине трагедии, случившейся 26 апреля 1986-го на ЧАЭС.

В Чернобыле Николай Тараканов руководил операцией по удалению высокорадиоактивных элементов из особо опасных зон АЭС. Он лез в самое пекло, переболел лучевой болезнью, стал инвалидом второй группы. Но приказал себе выжить, и до сих пор в строю. К 30-летию трагедии наш собеседник вместе со своим коллегой - ​генералом Николаем Антошкиным, еще одним чернобыльским героем, официально выдвинуты на Нобелевскую премию мира - ​2016.

75 встреч за Путина

Иду в авиационный военный госпиталь, филиал Бурденко, где генерал в очередной раз поправляет здоровье. Тараканов встречает меня в обычной гражданской одежде у КПП. Непривычно видеть его без боевых орденов. И вдруг, вот незадача: оказывается, в больнице объявлен карантин, посетителей, пусть даже журналистов, не пускают.

«Я - ​генерал Тараканов, - ​раскатистым басом раздается на всю округу. - ​Пропустите мою гостью!» Под этот крик охранники тут же забегали, зашуршали списками имеющих свободный доступ, несмотря на эпидемию гриппа, наконец, нашли документ за подписью начмеда: к Тараканову пропускать всех.

На главном входе бегущая строка: «Уважаемые пациенты, руководство госпиталя приветствует вас и желает скорейшего выздоровления». Генерал кивает, все так, ему нельзя долго болеть. Болезнь - ​это слабость. А генералы слабыми не бывают.

В палате сразу же достает из шкафа ворох бумаг. Свою последнюю книгу. Вернее, лучше сказать, крайнюю. Пока еще в рукописи. Но ветеран надеется: допишет, успеет, а может быть, и не одну. Всего у него издано более тридцати документальных романов. Тут и воспоминания очевидца Чернобыльской трагедии, и рассказ о том, как вытаскивали людей из-под завалов в 1988-м в Армении. И про коррупцию в армии при Сердюкове - ​«слава богу, что пришел Шойгу и возродил честь военного мундира». И уже из мирной жизни: в 2000-м Тараканов являлся доверенным лицом будущего президента России, провел 75 встреч с избирателями в самых сложных тогда регионах «красного пояса». «Последняя книга тоже о Путине, - ​обещает Тараканов. - «Верховный главнокомандующий» - ​так она будет называться».

Я спрашиваю о самом главном жизненном опыте: что запомнилось, ради чего стоило отдать всего себя? Николай Дмитриевич начинает медленно. В двух словах описать невозможно, одна история тянет за собой другую, потом третью, и вот уже отдельные ветви складываются в могучее древо героической судьбы - ​повести о настоящем генерале. Главный герой говорит от первого лица.

«Пришла шифровка из Генштаба»

В 1986-м я был первым заместителем Начальника научного центра Министерства обороны СССР. Задача, которую поставили передо мной в Чернобыле: снизить уровень радиации вокруг, дезактивировать станцию и подготовиться к установке непроницаемого саркофага - ​его предстояло соорудить над четвертым энергоблоком.

Я ехал в Чернобыль, не будучи уверен, что вернусь. Помню, как в конце апреля срочно вызвали в Москву. Но что именно произошло, сразу не сказали. Какая-то неприятность на Украине. Только через несколько суток узнал о взрыве АЭС. Чернобыль - ​черная быль. Точнее и не скажешь.

Первый месяц после ЧП мы, командный состав, отслеживали транспорт из Украины и Белоруссии. Вернее, движения-то почти не было, дороги перекрыли военные: колонны тормозили, и они не могли продвигаться дальше в Москву. Машины и грузы, товары и продукты, проверялись на радиацию.

Если честно, были и такие офицеры, которые, как только нас подняли по тревоге, тут же удрали в отпуска. Их приходилось искать - ​прежде всего, чтобы сообщить, что они уволены из рядов армии. Со многими мы даже дружили, а вот не прошли они испытание опасностью и смертью.

Всякое бывает. Но именно такие страшные трагедии, думаю, и высвечивают истинную человеческую сущность. Хочешь понять для себя, кто ты есть, - ​найди свой Чернобыль. Мы с женой тоже в мае собирались в отпуск, уже и путевки были куплены, но пришла шифровка из Генштаба...

По прибытии в район аварии меня встретили два майора и сразу повезли на место. Научный центр близ Припяти разместился на территории танковой дивизии. Офицеры, генералы, ученые, все жили в обычных казармах, не требуя никаких привилегий.

На следующий день академик Валерий Легасов с армейского вертолета визуально оценил обстановку. Члены правительственной комиссии тоже поднялись в воздух. И вдруг они заметили, что ночью от саркофага идет странное фиолетовое свечение. Подумали, началась цепная реакция...

Легасов, первый замдиректора курчатовского Института атомной энергии, взял бронетранспортер и лично отправился к четвертому блоку - ​хотел понять, что происходит. Он тогда схватил очень большую дозу. Себя не пожалел, зато все замеры делал лично, не мог ни на кого положиться. Слава Богу, свечение оказалось не таким опасным - ​это было преломление излучений радионуклидов, а темнота давала такой необычный оттенок. А Валеры не стало ровно через два года после чернобыльской катастрофы, 27 апреля 1988-го.

Государственная комиссия размышляла, как уменьшить поток радиации. Летчикам приказали сбрасывать мешки с песком прямо в пылающую пустоту четвертого энергоблока. Ноу-хау, по-моему, было пустой тратой времени. Две недели летчики этим занимались. Внутри горел графит, все кипело! А пилоты выполняли тяжелую и опасную работу. Хотя им даже на полвертолета не положили свинцового листа. Так они и крутились над этим адом, набирая рентгены.

Я предложил принципиально иное решение: захоронить ядерный мусор. Заказать в Киеве сотню кубовых контейнеров, потом поднять на крышу и в них собирать ядерные отходы. Собрали. Закрыли. Увезли. Похоронили. Но мне сообщили, что подобная операция слишком трудоемкая и вряд ли осуществима в имеющихся реалиях, что в Чернобыль вот-вот приедет Горбачев - ​надо готовиться к его визиту...

Позже все ядерное топливо закрыли непроницаемым саркофагом. Подходит 30-летняя годовщина, стальные плиты и металлоконструкции трескаются, пора менять. Недавно украинцы бросили клич, что нужна помощь. Им, кстати, уже перечислили (это открытые сведения) сотни миллионов долларов. Интересно, дошли ли деньги до назначенной цели?

«Советский солдат выносливее робота»

Первоначально в ГДР заказали роботов, которые должны были очищать зараженную зону. Но те, как только попали в Чернобыль, сразу вышли из строя. 16 сентября 1986 года правительственная комиссия подписала постановление: для снятия вручную ядерного топлива привлечь к уборке солдат-срочников и тех, кто в запасе. Получается, ни один робот не был в состоянии заменить человеческих рук. Жаль, что резервов у нашего организма не так уж много. В Чернобыле работали буквально на износ.

Этот подвиг можно сравнить с войной - ​3500 добровольцев немедленно откликнулись на призыв партии и государства, прибыли в Чернобыль, чтобы завершить первоначальную зачистку территории станции. Это были «партизаны» (запасники) Советской Армии. Всего за пять лет через очаг катастрофы прошло более 500 000 человек, что сопоставимо с наполеоновской армией. Но на крыше большинство парней побывали всего один - ​редко два раза в жизни.

Только трое москвичей Чебан, Свиридов и Макаров поднимались туда трижды. Их даже представили к званию Героя СССР, хотя никто его так и не получил.

Все трое уцелели - ​и то хорошо. Судьбы большинства, честно говоря, конкретно не отслеживал. Но знаю, что из бывших тогда на крыше лишь процентов пять умерли от болезней, напрямую связанных с облучением. Считаю это и своей заслугой. То, что сберегли молодых ребят для дальнейшей полноценной жизни.

Если бы делали без ума, то все рядовые были бы однозначно смертниками. Так же, как погибшие по глупости пожарные, которые сразу после взрыва, не подумав, тушили реактор практически голыми руками, не защищенные ничем, не контролируя уровень радиации. Одно дело - ​тушить свинарник, совсем другое - ​ядерный реактор. Верная смерть. Но это было в первый день неразберихи.

К моменту моего приезда в Чернобыль, по счастью, специалисты предприняли все, чтобы минимизировать вред здоровью. Людей берегли. Правительственная комиссия по ликвидации последствий заседала в помещении, полностью обитом свинцовыми листами. Я же потребовал от ее главы, зампреда Совета министров СССР Бориса Евдокимовича Щербины, чтобы эти листы сняли и дали как дополнительную защиту солдатам. Солдаты 25-й Чапаевской дивизии, как сейчас помню, нарезали их «рубашками» на грудь и спину, делали каски и плавки из свинца - ​как сами шутили «корзиночки для яиц». Молоденькие! Жить хочется, любить хочется... Еще поверх листов надевали рентгеновский фартук и две пары перчаток на руки, ну и трико под низ хэбэшное.

Вместе это весило 26 килограмм. И мы, соответственно, отбирали ребят посильнее, чтобы могли подняться на высоту в таком снаряжении. В группах по десять человек. Операторы выставили камеры на крышу, и на командном пункте можно было видеть на мониторе, что и где происходит. Солдат я тоже подводил к экрану, спрашивал: «Сынок, видишь, вон графит - ​он буквально впаян в кровлю, а ты берешь кувалду и его отбиваешь».

Ядерное топливо в твэлах - ​тепловыделяющих элементах на крыше - ​напоминало рассыпанные таблеточки аспирина. Я понимал, что солдатик, конечно же, хватит радиацию, но если подучить и он все сделает правильно, то для жизни это не опасно. Другого выхода просто не существовало. Обойтись совсем без человеческих рук было невозможно.

300 000 кубометров зараженной земли солдаты вывезли в десять специально оборудованных могильников. Сняли с поверхности 300 тонн ядерного горючего, обломки взрыва, ядерный графит, окись урана. Дозу военного времени ребята получали за две-три минуты работы в зоне. Максимум за пять минут. В крыше станции саперы сделали отверстие, поставили пожарную лестницу, у подножия которой находился офицер с секундомером. После инструктажа на командном пункте группа из пяти человек выскакивала на крышу и убирала радиоактивные материалы. По монитору мы следили, чтобы никто не свалился, не дай Бог, еще и в разлом реактора.

Мне сказали, руководить нужно именно из КП. А он за 15 километров от станции - ​и как я оттуда буду приказывать? Кричать по рупору, что ли? Разумеется, поехал в самое пекло. На 50-метровой высоте в третьем блоке ЧАЭС оборудовали мой командный пункт. Просидел там более трех месяцев, затем - ​лучевая болезнь, на два года лекарства, госпитали...

«Носом шла кровь, начиналась лучевая болезнь»

За Чернобыль я получил орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» II степени. С позолотой, эмалью и инкрустацией. А вот Героем Советского Союза не стал из-за своей прямолинейности.

Первый раз меня подавали в списки сразу после событий: работу нашу по снятию ядерного топлива принимала та самая правительственная комиссия по ликвидации последствий аварии. И вот мы сидим все вместе, дружно обедаем, а мне генерал-полковник Пикалов и говорит: «Ну, Николай Дмитриевич, ты у нас настоящий национальный герой». И тут же добавляет, а крыша, дескать, не везде вычищена гладко, есть огрехи. То есть, с одной стороны, вроде как и похвалил, а с другой...

Крыша! Им «показалось», что мы не чисто убрали крышу! Во-первых, мы все собрали, а затем еще и гидромониторами под высоким давлением смыли остатки. Все, что смогли в той ситуации, сделали.

Надо было, наверное, стерпеть критику, но я настолько перенервничал, что накричал на старшего по званию. «Берите метлы и сметайте сами, если вас что-то не устраивает». И бросил в сердцах ложку. Обед не получился.

Да, я не мог молча снести незаслуженное оскорбление моих солдат. Все чувства были обострены - ​так начиналась лучевая болезнь. Из носа и десен постоянно сочилась кровь, кожа на щеках рвалась от прикосновения бритвы... Через неделю после того обеда я свалился. По всем данным «хватанул» более 200 бэр облучения. Доза эта и теперь не отпускает.

Но, естественно, после скандала на правительственном обеде из списка Героев меня тихо убрали. Многие недоумевают: ну как же так, командовал операцией, а не имеешь звания. Я только развожу руками. Да, бывает и такое. Еще дважды меня представляли к высшей награде постфактум, но в итоге я ничего не получил. Объясняли в наградном комитете просто: у вас есть орден, зачем вам еще одна, пусть и золотая медаль?

Конечно, я немного обижен. С другой стороны, не званиями живет человек. Я ведь туда ехал не за наградами. Да что я - ​ни один рядовой солдат не получил у нас звания Героя СССР за Чернобыль. Эти чудо-богатыри, несколько минут находившиеся на крыше, рисковали всем. Они поступили как настоящие русские патриоты, взяли и спасли планету от гибели, разве такой подвиг можно оценить? Сейчас им уже за пятьдесят. Ровесники мне тогдашнему. Вы вот спрашиваете про главное в жизни... Уверен, для них главное - ​это Чернобыль. А что потом?

«Ждем приглашения в Кремль»

Сегодня тема чернобыльцев не самая популярная. Чиновникам проще считать, что ликвидаторов больше нет. Но в год 30-летия, я думаю, мы имеем право напомнить о себе. Вдумайтесь, идет уже к тому, что каждая страна будет отмечать «свой Чернобыль» самостоятельно. Украина, Белоруссия, Россия. Боролись со страшной бедой сообща, а теперь и носа друг к другу не кажем. Надо что-то менять. Нашим братьям-украинцам мы специально готовим письма-приглашения, белорусам тоже: не знаю, приедут ли...

Думаю, если бы такая катастрофа произошла не в СССР, а где-то еще, либо в более поздние времена, последствия были бы необратимыми. Взорвался бы не только четвертый энергоблок, в пожаре сгорела бы вся АЭС. И только наши советские люди, ценой своего здоровья, на голом энтузиазме, смогли «засыпать» этот ад.

В советские времена чернобыльцев носили на руках. Нам были благодарны за то, что мы спасли мир. После распада Союза привилегии разом закончились. Когда Путин пошел в президенты, мне предложили стать его доверенным лицом. Я дал согласие ради того, чтобы донести проблемы чернобыльцев. На первой же встрече Владимир Владимирович спросил прямо: «Дорогие мои доверенные лица, есть ли у вас какие-нибудь просьбы?» Я взял микрофон: «Меня привели сюда солдаты Чернобыля...» Путин навел порядок со льготами, но спустя пять лет чиновники придумали «монетизацию» - ​среди проигравших оказались и мы.

Говорят, сейчас тоже кризис - ​оттого по чуть-чуть и урезают социалку. Теперь те, кто подвергся воздействию радиации при аварии на Чернобыльской АЭС, будут платить не 50 процентов от стоимости электроэнергии, как раньше, а половину от норматива потребления. Это уже экономия, мягко говоря, не слишком заметная.

Неужели мы не заслуживаем к себе хотя бы толики уважения? Конечно, в юбилейном году мы соберемся, как обычно. Ждем, что пригласят в Кремль. В планах - ​провести международную научно-практическую конференцию. В Парке Победы на Поклонной горе правительства Москвы, МЧС и Минобороны России установили закладной камень памятника воинам-ликвидаторам. Концерты к памятной дате наверняка состоятся. А что дальше? Все эти значки юбилейные и аплодисменты, они уже надоели. Людей, реально жертвовавших собой, нужно наградить особо. Надеюсь, успею дождаться соответствующего президентского указа.

Техногенные катастрофы с начала XX века, к сожалению, - неотъемлемый спутник человечества. Сентрейлия, ныне называемая никак иначе как «Сайлент Хилл», столкновение «Монблана» и «Имо» в бухте Галифакса, Бхопальская катастрофа, все они имели абсолютно разные причины, но последствия у них одинаковы - гибель огромного количества людей, разрушения, поражение пострадавших территорий и их непригодность для жизни. Однако какая техногенная катастрофа приходит на ум, когда мы говорим о советском или постсоветском пространстве? Пожалуй, авария на Чернобыльской АЭС, произошедшая 26 апреля 1986 года вблизи города Припять. «Одна из самых мощных АЭС в мире» - один этот тезис говорит о многом.

Минутка истории

Чернобыльская АЭС стала первым сооружением подобного рода на Украине. Ее запуск состоялся в 1970 году. Специально для проживания сотрудников новой атомной электростанции был построен город Припять, рассчитанный примерно на 80 тысяч жителей. 25 апреля 1986 стартовали работы по остановке четвертого энергоблока АЭС. Их целью было обычный ремонт.

В ходе данной процедуры 26 апреля 1986 года в 1:23 ночи прогремел взрыв, который послужил лишь началом катастрофы. Менее чем через час после начала тушения пожара у сотрудников МЧС стали проявляться признаки радиоактивного облучения, однако прекращать работы никто из них не собирался. Руководителем работ по устранению последствий катастрофы был назначен генерал Тараканов Николай Дмитриевич.

Биография

Он родился 19 мая 1934 года в селе Гремячье на Дону, в Воронежской области. Вырос в простой крестьянской семье. В 1953 году будущий генерал Тараканов окончил местную школу, после чего поступил в Харьковское военно-техническое училище. В 1980-х служил в НИИ гражданской обороны, был заместителем начальника штаба гражданской обороны СССР. Именно генерал-майор Тараканов - один из тех героев, что стояли на пути страшнейшего врага человечества - радиации. В 1986 году еще мало кто понимал, что произошло на ЧАЭС. А даже если и знали, что произошел взрыв, то все равно слабо представляли себе его последствия.

Борьба с невидимой смертью

Достаточно того факта, что первые пожарные расчеты, прибывшие на место, не были укомплектованы какими-либо средствами радиационной защиты. Они тушили пожар «голыми руками», что, конечно же, сказалось в дальнейшем на их здоровье. Большинство из них скончалось от лучевой болезни в первые месяцы, а некоторые - даже в первые дни после взрыва. Чернобыль генерал Тараканов в таком виде не застал. В его задачи входила организация зачистки четвертого энергоблока от радиационных загрязнений.

Он прибыл на место спустя, пусть и небольшой, но все же промежуток времени. Изначально планировалось использовать специальных роботов, ввезенных из ГДР, однако, согласно воспоминаниям самого генерала Тараканова, эти машины не были приспособлены к работе в условиях чрезвычайного радиационного загрязнения. Их использование на ЧАЭС оказалось бесполезным, машины просто не работали. Тогда же было принято решение привлечь обычных солдат к уборке крыши четвертого энергоблока от остатков ядерного топлива.

Генеральский план

Именно здесь Николай Тараканов - Генерал с большой буквы - предложил конкретный план. Он отлично осознавал, что нельзя давать солдатам находиться на уборке более 3 - 4 минут, иначе они рискуют получить смертельные дозы радиации. И своему плану он следовал беспрекословно, так как ни один из его подчиненных не провел там больше отведенного времени, за исключением Чебана, Свиридова и Макарова. Эти трое поднимались на крышу четвертого энергоблока ЧАЭС трижды, но все они и по сей день живы.

Изначально предполагалось, что генерал Тараканов по прибытии в Чернобыль будет руководить операцией из командного пункта, расположенного в 15 километрах от места работ. Однако он находил это неразумным, ведь на таком расстоянии невозможно контролировать столь важные и тонкие работы. В итоге ему оборудовали пункт вблизи ЧАЭС. Впоследствии это решение сильно отразилось на его здоровье.

Солдаты исключительно тепло отзывались о своем командире, ведь он был рядом с ними, тоже сражался с радиацией.

Спустя некоторое время встал вопрос о присвоении генералу Тараканову звания Героя СССР. Однако в силу напряженных отношений с вышестоящими лицами Николай Дмитриевич так и не получил данную награду. Сам он не сокрушается по этому поводу, но все же признает, что испытывает некоторую обиду.

Дни сегодняшние

Ныне Тараканов Николай Дмитриевич страдает от лучевой болезни, бороться с которой ему приходится посредством медицинских препаратов. В своих немногочисленных интервью он честно признается, что его удручает нынешнее отношение государства к воинам-ликвидаторам, которые ценой своей жизни дезактивировали территорию бывшей ЧАЭС. Они делали это не ради наград, это было их долгом, а теперь их незаслуженно забыли. Николай Дмитриевич очень сильно надеется, что он застанет тот день, когда это упущение будет исправлено.