Трагедией на Джомолунгме в мае 1996 года называют события, произошедшие 11 мая 1996 года и приведшие к массовой гибели альпинистов на южном склоне Джомолунгмы.

За весь сезон 1996 года при восхождении на гору погибли 15 человек, что навсегда вписало этот год как один из самых трагических в историю покорения Джомолунгмы. Майская трагедия получила широкую огласку в прессе и альпинистском сообществе, поставив под сомнение целесообразность и нравственные аспекты коммерциализации Джомолунгмы.

Выжившие участники событий предложили свои версии случившегося каждый.

В частности, журналист Джон Кракауэр (англ. Jon Krakauer) описал трагедию в своей книге .

Джон Кракауэр – журналист, альпинист, участник экспедиции в Гималаях записал хронику трагедии, замешанной на легкомыслии и тщеславии, роковой заносчивости, мужестве и больших деньгах.

Одна моя нога - в Китае, другая - в коро­левстве Непал; я стою на самой высокой точке планеты. Соскребаю лед со своей кислородной маски, поворачиваюсь к ве­тру плечом и рассеянно гляжу вниз, на просторы Тибета. Я давно мечтал об этом мгнове­нии, ожидая небывалого чувственного восторга. Но теперь, когда я и в самом деле стою на верши­не Эвереста, на эмоции уже не хватает сил.

Я не спал пятьдесят семь часов. За последние три дня мне удалось проглотить лишь немного супа и горсть орешков в шоколаде. Уже несколь­ко недель меня мучает сильный кашель; во время одного из приступов даже треснули два ребра, и теперь каждый вдох для меня - настоящая пыт­ка. К тому же здесь, на высоте свыше восьми ты­сяч метров, мозг получает так мало кислорода, что по умственным способностям я сейчас вряд ли дам фору не слишком развитому ребенку. Кроме безумного холода и фантастической уста­лости, я не чувствую почти ничего.

Рядом со мной – инструкторы Анатолий Букреев из России и новозеландец Энди Харрис. От­щелкиваю четыре кадра. Потом разворачиваюсь и начинаю спуск. На величайшей из вершин планеты я провел меньше пяти минут. Вскоре за­мечаю, что на юге, где совсем недавно небо было совершенно чистым, несколько более низких вер­шин скрылись в надвинувшихся облаках.

Через пятнадцать минут осторожного спуска по краю двухкилометровой пропасти упираюсь в двенадцатиметровый карниз на гребне главного хребта. Это сложное место. Пристегиваясь к на­весным перилам, замечаю – и это меня очень тре­вожит, – что десятью метрами ниже, у подножия скалы, столпилось около дюжины альпинистов, которые еще идут к вершине. Мне остается отце­питься от веревки и уступить им дорогу.

Там, внизу, члены трех экспедиций: новозе­ландской команды под руководством легендарного Роба Холла (я тоже принадлежу к ней), ко­манды американца Скотта Фишера и группы альпинистов из Тайваня. Пока они медленно взбираются по скале, я с нетерпением жду, когда же подойдет моя очередь идти на спуск.

Вместе со мной застрял Энди Харрис. Я прошу его залезть ко мне в рюкзак и перекрыть вентиль кислородного баллона, – таким образом я хочу сберечь оставшийся кислород. В течение следую­щих десяти минут чувствую себя на удивление хорошо, голова проясняется. Вдруг совершенно неожиданно становится трудно дышать. Перед глазами все плывет, чувствую, что могу потерять сознание. Вместо того чтобы отключить подачу кислорода, Харрис по ошибке полностью открыл кран, и теперь мой баллон пуст. До запасных ки­слородных баллонов еще семьдесят труднейших метров вниз. Но сначала придется дождаться, когда рассосется очередь внизу. Снимаю бесполез­ную теперь кислородную маску, сбрасываю каску на лед и сажусь на корточки. То и дело приходится обмениваться улыбками и вежливыми приветствиями с проходящими наверх альпини­стами. На самом деле, я в отчаянии.

Наконец наверх выползает Дуг Хансен, один из моих товарищей по команде. «Мы сделали это!» - кричу я ему обычное в таких случаях при­ветствие, стараясь, чтобы мой голос звучал весе­лее. Утомленный Дуг бормочет что-то невразуми­тельное из-под кислородной маски, пожимает мне руку и тащится дальше наверх.

В самом конце группы появляется Скотт Фи­шер. Одержимость и выносливость этого американского альпиниста давно стали легендой, и сейчас меня удивляет его совершенно измучен­ный вид. Но вот спуск наконец свободен. Я при­стегиваюсь к ярко-оранжевой веревке, резким движением огибаю Фишера, который, понурив голову, опирается на свой ледоруб, и, перевалив­шись через край скалы, скольжу вниз.

До южной вершины (один из двух пиков Эвере­ста) я добираюсь уже в четвертом часу. Хватаю полный кислородный баллон и спешу дальше вниз, туда, где все плотнее сгущаются облака. Че­рез несколько мгновений начинает валить снег и ничего не видно. А четырьмястами метрами выше, там, где вершина Эвереста по-прежнему сияет на фоне лазурного неба, мои товарищи по команде продолжают громко ликовать. Они празднуют покорение самой высокой точки пла­неты: машут флагами, обнимаются, фотографи­руются - и теряют драгоценное время. Никому из них даже не приходит в голову, что уже вечером этого долгого дня на счету будет каждая минута. Позже, после того как нашли шесть трупов, а по­иски тех двоих, чьи тела так и не удалось обнару­жить, были прекращены, - меня много раз спра­шивали, как мои товарищи могли проглядеть столь резкое ухудшение погоды. Почему опыт­ные инструкторы продолжали восхождение, не обращая внимания на признаки надвигающей­ся бури, и вели на верную смерть своих не слиш­ком хорошо подготовленных клиентов? Вынуж­ден ответить, что я и сам в те послеполуденные часы 10 мая не заметил ничего, что могло бы ука­зывать на приближение урагана. Пелена обла­ков, появившаяся внизу, показалась моему ли­шенному кислорода мозгу тонкой, совершенно безвредной и едва ли достойной внимания.

Место в команде смертников обошлось клиентам в шестьдесят пять тысяч долларов

У подножия Эвереста, четырьмя неделями раньше.

Тридцать команд - более четырехсот человек - находились в то время на непальском и тибетском склонах Эвереста. Это были альпинисты из двух десятков стран, высотные носильщики-шерпы из местных жителей, довольно много врачей и помощников. Многие группы были чисто коммерческими: два-три инструктора вели к вершине нескольких клиентов, щедро оплативших их профессиональные услуги. Новозеландец Роб Холл в этом смысле особенно удачлив. За пять лет он сводил на пик 39 человек, и теперь его фирма рекламируется как «ведущий организатор туров на Эверест». Рост Холла около метра девяноста, при этом он худ как жердь. В его лице есть что-то детское, но выглядит он старше своих тридцати пяти, - то ли из-за морщин вокруг глаз, то ли из-за своего огромного авторитета среди коллег-альпинистов. Непослушные пряди каштановых волос спадают ему на лоб.

За организацию восхождения он требует с каждого клиента 65 тысяч долларов - причем эта сумма не включает ни стоимости перелета до Непала, ни цены горного снаряжения. Некоторые конкуренты Холла берут только треть этой суммы. Но благодаря феноменально высокому «проценту достижения вершины» нынешней весной у Роба Холла никаких проблем с богатыми клиентами нет: сейчас у него их целых восемь.

Один из его клиентов - я, правда, деньги не из моего кармана. Американский журнал послал меня в экспедицию, чтобы получить репортаж о восхождении. Для Холла это способ лишний раз о себе заявить. Из-за меня его стремление добраться до вершины заметно усиливается, хотя ясно, что репортаж появится в журнале даже в том случае, если цель не будет достигнута.

Одновременно с нами на Эверест взбирается команда Скотта Фишера. Фишер, ему 40 лет, вполне компанейский коренастый атлет с хвостом светлых волос на затылке, вперед его гонит неистощимая внутренняя энергия. Если название фирмы Холла «Adventure Consultants» («Консультанты по приключениям») вполне отражает методичный, педантичный подход новозеландца к организации восхождений, то «Mountain Madness» - «Горное безумие», так называется предприятие Скотта Фишера, определяет стиль последнего еще точнее. В двадцать с небольшим лет он уже славился в профессиональных кругах своей более чем рискованной техникой.

Команда "Adventure Consultants Everest". 1996 год

Многих людей привлекает неиссякаемая энергия Фишера, широта его натуры и способность к детскому восхищению. Он обаятелен, обладает мускулатурой культуриста и физиономией кинозвезды. Фишер курит марихуану (правда, не во время работы) и пьет несколько больше, чем позволяет здоровье. Это первая организованная им коммерческая экспедиция на Эверест.

Холл и Фишер ведут по восемь клиентов, разношерстные группы одержимых горами людей, которых объединяет лишь готовность потратить значительную сумму и даже подвергнуть риску собственную жизнь, чтобы хоть раз постоять на самой высокой в мире вершине. А ведь если вспомнить, что даже в центре Европы, на горе Монблан, которая вдвое ниже, случается, гибнут десятки альпинистов-любителей, то коммерческие группы Холла и Фишера, состоящие, в основном, из богатых, но не слишком опытных альпинистов, даже при благоприятных условиях напоминают команды смертников.

Вот, например, один из клиентов, Дуг Хансен, 46-летний отец двоих взрослых детей, почтовый служащий из Рентона, неподалеку от Сиэтла.

Чтобы осуществить мечту всей своей жизни, он работал днем и ночью, скапливая необходимую сумму. Или же врач Сиборн Бек Уитерз из Дал­ласа. Путевку в эту отнюдь не дешевую экспеди­цию он подарил себе на пятидесятилетие. Ясуко Намба, хрупкая японка из Токио с весьма огра­ниченными способностями к альпинизму, в свои сорок семь лет мечтает стать самой старшей жен­щиной, которой удалось покорить Эверест.

Многие из этих будущих покорителей ежеднев­но рассылают сообщения чуть ли не во все стра­ны мира по спутниковой связи или по Интерне­ту. И все-таки главный корреспондент - в группе Фишера. Это Сэнди Холл Питтмэн, ей сорок один год, она член престижного общества «Нью-Йоркер Сосайети» и замужем за одним из основате­лей музыкального канала MTV. Спортивная женщина ростом метр восемьдесят даже в Гима­лаи принесла дух Нью-Йорка: она пьет куплен­ный в любимом магазине ароматный кофе, а в базовый лагерь специально для нее присылают свежие выпуски модных журналов. С присущим ей эгоцентризмом Питтмэн суме­ла заинтересовать все крупные нью-йоркские га­зеты своей экспедицией на Эверест. Это уже тре­тья ее попытка, и на этот раз она полна решимо­сти добраться до вершины. Таким образом Скотт Фишер подвергается сильнейшему соблазну: ес­ли эта клиентка категории VIP с его помощью по­корит вершину, он получит самую сногсшибательную рекламу, о которой только мог мечтать.

Наша экспедиция началась в конце марта в Се­верной Индии, откуда мы отправились в Непал. Девятого апреля добрались до базового лагеря, расположенного на высоте 5364 метра на запад­ной стороне Эвереста. В последующие дни, пока шерпы медленно прокладывали путь наверх, мы понемногу привыкали к холоду и разреженному высокогорному воздуху. Некоторые уже тогда чувствовали себя неважно: не хватало кислоро­да, ныли стертые в кровь ноги, мучили головные боли или, как в моем случае, постоянный ка­шель. Один из сопровождавших нас шерпов тя­жело пострадал, свалившись в трещину.

На высоте 6400 метров нам в первый раз дове­лось лицом к лицу столкнуться со смертью - это был труп неудачливого альпиниста, завернутый в голубой пластиковый мешок. Потом у одного из лучших и опытнейших носильщиков фишеровской команды произошел отек легких. Его при­шлось эвакуировать на вертолете в больницу, од­нако через несколько недель шерпа скончался. Клиент Фишера с такими же симптомами был, к счастью, вовремя доставлен на безопасную вы­соту, и благодаря этому жизнь его была спасена.

Скотт Фишер ссорится со своим заместителем, инструктором из России Анатолием Букреевым: тот не желает помогать клиентам карабкаться вверх по скалам, и Фишеру приходится в одиноч­ку выполнять изнурительную работу гида.

В лагере III, предпоследнем нашем горном приюте перед вершиной, мы готовимся к фи­нальному этапу восхождения. Рядом расположи­лись восходители из Тайваня со своим лидером - фотографом Мин Хо Гау. С тех пор как в 1995 го­ду при покорении горы Мак-Кинли на Аляске не­удачливым тайваньцам потребовалась помощь спасателей, эта команда «прославилась» отсутст­вием должного опыта. Столь же мало компетент­ны и альпинисты из Южно-Африканской Рес­публики: за их группой тянется целый шлейф скандальных слухов, а в базовом лагере от них отделилось несколько опытных спортсменов.

Наступление на вершину начинаем 6 мая. И хотя между группами существует договоренность о том, чтобы не предпринимать штурм Эвереста всем одновременно - иначе на подходе к самой вершине возникнут очереди и толкотня, - ни южноафриканцев, ни команду из Тайваня это, к со­жалению, совсем не останавливает.

Первые жертвы неподготовленности появились еще на пути к вершине Эвереста…

Утром 9 мая один из тайваньцев вылезает из палатки, чтобы оправиться и умыться. На ногах у него только мягкие чуни. Присев на корточки, он поскальзывается, летит, кувыркаясь, вниз по склону и метров через двадцать проваливается в глубокую трещину. Шерпы вытаскивают его и помогают дойти до палатки. Он находится в со­стоянии шока, хотя серьезных физических повре­ждений на первый взгляд как будто нет.

Вскоре после этого Мин Хо Гау ведет остатки тайваньской группы в направлении лагеря IV, который расположен на южной седловине, оставив своего незадачливого товарища отдыхать в палатке в полном одиночестве. Через несколько часов состояние бедняги резко ухудшается, он те­ряет сознание и вскоре умирает. Американские альпинисты по рации сообщают об этой трагедии руководителю группы Мин Хо Гау.

«О"кей, - отвечает он, - большое спасибо». И как ни в чем не бывало сообщает партнерам по связ­ке, что смерть товарища никоим образом не по­влияет на график их восхождения.

На южной седловине (высота 7925 метров) расположен лагерь, который становится для нас базовым на время штурма верши­ны. Южная седловина - это обширное ледовое плато между исхлестанными ветром скалами верхней части горы Лхоцзе и Эверестом. С вос­точной стороны оно нависает над пропастью глу­биной в два километра, у края которой стоят на­ши палатки. Вокруг валяется больше тысячи пу­стых кислородных баллонов, оставленных преж­ними экспедициями. Если где-нибудь еще на земле есть более безотрадное и загаженное мес­то, надеюсь, мне не придется его увидеть.

Вечером 9 мая команды Холла, Фишера, тайваньцы и южноафриканцы достигают южного седла. Мы совершили этот многочасовой переход в тяжелейших условиях - бил сильный ветер и было очень скользко; некоторые прибыли на ме­сто уже в темноте, совершенно обессиленные.

Вот появляется Лопсанг Янгбу, старший шер­па из команды Скотта Фишера. На спине у него 35-килограммовый рюкзак. В числе прочего там аппараты спутниковой связи - Сэнди Питтмэн хочет с высоты 7900 метров рассылать по всему миру электронные сообщения (потом выясни­лось, что это технически невозможно). Фишеру не приходит в голову пресекать столь опасные при­хоти клиентов. Наоборот, он обещал собственно­ручно оттащить наверх электронные игрушки Питтмэн, если носильщик откажется их нести. К ночи здесь собралось больше пятидесяти человек, маленькие палатки стоят почти вплотную. При этом над лагерем витает странная атмосфера изоляции. Порывистый ветер на плато воет так громко, что, даже находясь в соседних палатках, переговариваться невозможно. Как команда мы существуем только на бумаге. Через несколько часов группа покинет лагерь, но каждый будет двигаться вперед сам по себе, не связанный с ос­тальными ни веревкой, ни особой симпатией.

Вечером, в половине восьмого, все стихает. По-прежнему страшно холодно, но ветра уже почти нет; погода благоприятствует штурму вершины. Роб Холл громко кричит нам из своей палатки: «Ребята, похоже, сегодня тот самый день. В поло­вине двенадцатого начинаем штурм!».

За двадцать пять минут до полуночи я натяги­ваю кислородную маску, включаю лампу и выхо­жу в темноту. Группа Холла состоит из пятнад­цати человек: три инструктора, четверо шерпов и восемь клиентов. Фишер со своей командой - три инструктора, шесть шерпов и клиенты - сле­дуют за нами с интервалом в полчаса. Следом идут тайваньцы с двумя шерпами. А вот коман­да Южной Африки, которой слишком тяжело дался изнурительный подъем, осталась в палат­ках. Той ночью из лагеря в направлении верши­ны вышли тридцать три человека.

В три сорок пять утра в двадцати метрах ниже себя замечаю крупную фигуру в ядовито-желтой пуховке. В связке с ней идет шерпа, который го­раздо ниже ростом. Шумно дыша (он без кисло­родной маски), шерпа буквально тащит вверх по склону свою партнершу, как лошадь - плуг. Это Лопсанг Янгбу и Сэнди Питтмэн.

Мы то и дело останавливаемся. Накануне вече­ром проводники из команд Фишера и Холла должны были навесить перильные веревки. Но оказалось, что двое главных шерпа терпеть не могут друг друга. И ни Скотт Фишер, ни Роб Холл - самые авторитетные люди на плато - не смогли или не захотели заставить шерпов проде­лать необходимую работу. Из-за этого сейчас мы теряем драгоценное время и силы. Четверо кли­ентов Холла чувствуют себя все хуже и хуже.

А вот клиенты Фишера в хорошей форме, и это, конечно, давит на новозеландца. Дуг Хансен хо­чет повернуть вниз, но Холл уговаривает его ид­ти дальше. Бек Уитерз почти полностью потерял зрение - из-за низкого давления проявились по­следствия перенесенной им операции на глазах. Вскоре после восхода солнца его, беспомощного, пришлось оставить на хребте. Холл обещает за­брать Уитерза на обратном пути.

По правилам руководитель обязан назначать срок, когда все члены группы, независимо от то­го, где находятся, должны повернуть назад, что­бы успеть благополучно вернуться в лагерь. Од­нако никто из нас этого часа не знал.

Через некоторое время вижу в снегу Лопсанга: он стоит на коленях, его тошнит. Шерпа - самый сильный альпинист в группе, но вчера он целый день тащил никому не нужный спутниковый те­лефон Сэнди Питтмэн, а сегодня пять, а то и шесть часов подряд втягивал наверх ее саму, Право проводника идти первым в группе и опре­делять маршрут является для Лопсанга сейчас дополнительной нагрузкой. Из-за неудовлетво­рительной подготовки маршрута враждующими шерпами, плохой физической формы Лопсанга и самого Фишера, а главным образом, из-за беско­нечных задержек, вызванных ограниченными возможностями таких участников, как Сэнди Питтмэн, Ясуко Намба и Дуг Хансен, мы двига­лись вперед медленно и даже оптимальные для Эвереста погодные условия не могли нам помочь. Между часом дня и двумя, когда пора было пово­рачивать назад, три четверти альпинистов еще даже не достигли вершины. Скотт Фишер и Роб Холл должны были подать своим группам сиг­нал к возвращению, но их даже не было видно.

Анатолий Букреев, Майк Грум, Джон Кракауэр, Энди Харрис, и длинный ряд альпинистов на Эвересте на Юго Восточном хребте, с Макалу позади, 10 мая 1996. Фото из книги "Into Thin Air"

На вершине Эвереста, 13 часов 25 минут.
Инструктор из команды Скотта Фишера Нейл Бейдлман в связке с одним из клиентов на­конец достигает вершины. Там уже находят­ся два других инструктора: Энди Харрис и Ана­толий Букреев. Бейдлман заключает, что скоро появятся и остальные члены его группы. Он де­лает несколько победных снимков и затем зате­вает шутливую возню с Букреевым.

Команда Скотта Фишера на предвершинном хребте Эвереста в 13:00 10 мая 1996 года. Фото из книги Джона Кракауэра "Into Thin Air"

В 14 часов от Фишера, начальника Бейдлмана, все еще нет никаких известий. Именно сейчас – и не позже! - всем уже следовало бы начать спу­скаться, но этого не происходит. Бейдлман не имеет возможности связаться с другими членами команды. Носильщики волокли наверх компью­тер и аппарат спутниковой связи, но ни у Бейдлмана, ни у Букреева нет с собой простейшего пе­реговорного устройства, которое практически ни­чего не весит. Этот промах впоследствии дорого обошелся клиентам и инструкторам.

На вершине Эвереста, 14 часов 10 минут.
Сэнди Питтмэн выбирается на гребень, немно­го опередив Лопсанга Янгбу и еще троих чле­нов группы. Она еле тащится - все-таки сорок один год - и перед вершиной падает как подкошенная. Лопсанг видит, что ее кислород­ный баллон пуст. К счастью, у него в рюкзаке есть запасной. Они медленно проходят последние ме­тры и присоединяются к общему ликованию.

К этому времени вершины уже достигли Роб Холл и Ясуко Намба. Холл беседует с базовым ла­герем по рации. Потом одна из сотрудниц вспо­минала, что у Роба было прекрасное настроение. Он сказал: «Мы уже видим Дуга Хансена. Как только он дойдет до нас, мы двинемся вниз».

Сотрудница передала сообщение в новозеланд­ский офис Холла и целая кипа факсов разлете­лась оттуда по друзьям и семьям участников экс­педиции, извещая их о полном триумфе. В дей­ствительности Хансену, так же как и Фишеру, до вершины оставалось идти не несколько минут, как думал Холл, а почти два часа.

Вероятно, еще в лагере силы Фишера были на исходе - он был тяжело болен. В 1984 году в Не­пале он подцепил какую-то таинственную мест­ную инфекцию, которая развилась в хрониче­скую болезнь с частыми приступами лихорадки, как при малярии. Бывало, что альпиниста це­лый день трясло от сильного озноба.

Роб Холл, Скотт Фишер, Анатолий Букреев, и Джон Кракауэр - фото из книги Джона Крарауэра "Into Thin Air"

Полный кислородный баллон – цена человеческой жизни в «зоне смерти».

На вершине Эвереста, 15 часов 10 минут.

Нейл Бейдлман к этому моменту бездельни­чает на самой высокой точке планеты уже почти два часа и наконец решает, что отту­да пора уходить, хотя руководителя группы Фи­шера по-прежнему не видно. В это время я уже добрался до южной вершины. Мне придется про­должать спуск в условиях снежной бури и лишь к 19.40 удастся добраться до лагеря IV, где, за­бравшись в палатку, я впаду в полубессознатель­ное состояние из-за сильного переохлаждения, недостатка кислорода и полного истощения сил.

Единственным, кто вернулся в этот день в ба­зовый лагерь без особых проблем, был русский, Анатолий Букреев. В17 часов он уже сидел в сво­ей палатке и согревался горячим чаем. Позже опытные восходители усомнятся в правильности его решения оставить клиентов так далеко поза­ди - более чем странный поступок для инструк­тора. Один из клиентов позже с презрением ска­жет о нем: «Когда ситуация стала угрожающей, русский припустил оттуда со всех ног.

36-летний Нейл Бейдлман, бывший авиацион­ный инженер, напротив, имеет репутацию спо­койного, добросовестного инструктора, его все лю­бят. К тому же это один из самых сильных скало­лазов. На вершине он собирает вместе Сэнди Питтмэн и еще троих клиентов и начинает с ни­ми спуск, направляясь в лагерь IV.

Через двадцать минут они натыкаются на Скотта Фишера. Тот в полном изнеможении мол­ча приветствует их жестом. Но о силе и способно­стях американского альпиниста давно ходили легенды и Бейдлману не приходит в голову, что у командира могут быть проблемы. Гораздо силь­нее тревожит Бейдлмана Сэнди Питтмэн, кото­рая еле двигается. Ее шатает, сознание помра­чилось настолько, что клиентку приходится стра­ховать, чтобы она не упала в пропасть.

Чуть ниже южной вершины американка так сильно слабеет, что просит ввести ей кортизон, который на какое-то время должен нейтрализо­вать воздействие разреженного воздуха. В коман­де Фишера у каждого восходителя на крайний случай есть при себе этот препарат, в футлярчи­ке под пуховой курткой, чтобы не замерз.

Сэнди Питтмэн все больше напоминает неоду­шевленный предмет. Бейдлман приказывает другой альпинистке из своей команды заменить почти пустой кислородный баллон журналистки своим полным. Он обвязывает Сэнди веревками и волочит вниз по твердому, покрытому снегом хребту. Ко всеобщему облегчению, инъекция и дополнительная доза кислорода довольно быст­ро оказывают живительное воздействие, и Пит­тмэн приходит в себя настолько, что в состоянии без посторонней помощи продолжать спуск.

На вершине Эвереста, 15 часов 40 минут

Когда Фишер, в конце концов, достигает вер­шины, Лопсанг Янгбу уже ждет его там. Он отдает Фишеру радиопередатчик. «Мы все были на вершине, - передает Фишер в базовый лагерь - Господи, как я устал». Через пару минут к ним присоединяются Мин Хо Гау и двое его шерпов. Роб Холл тоже все еще наверху с нетер­пением ждет Дуга Хансена. Вокруг вершины медленно смыкается пелена облаков. Фишер опять жалуется на то, что плохо себя чувствует - для известного стоика такое поведение более чем необычно. Примерно в 15.55 он начинает обрат­ный путь. И хотя весь маршрут наверх Скотт Фи­шер проделал в кислородной маске, а в его рюк­заке лежит третий, еще почти полный баллон, американец вдруг без всякой видимой причины снимает с себя кислородную маску.

Вскоре вершину покидают тайванец Мин Хо Гау и его шерпы, а также Лопсанг Янгбу. Роб Холл остается в полном одиночестве, он по-преж­нему хочет дождаться Дуга Хансена, который на­конец появляется около четырех часов дня. Очень бледный, Дуг с большими усилиями пре­одолевает последний перед вершиной купол. Об­радованный Холл спешит ему навстречу.

Срок, когда всем следовало повернуть назад, истек, как минимум, два часа назад. Позже кол­леги Холла, которым были хорошо известны ос­торожность и методичность новозеландского аль­пиниста, были неподдельно удивлены странным помрачением его рассудка. Почему он не прика­зал Хансену повернуть не доходя до вершины? Ведь было совершенно ясно, что американец не укладывается ни в какие разумные сроки, обес­печивающие безопасное возвращение.

Однако, одно объяснение существует. Год назад в Гималаях примерно в это же время Холл уже велел ему поворачивать обратно: Хансен вернул­ся тогда с южной вершины, и для него это было страшным разочарованием. Судя по его расска­зам, он снова пошел на Эверест во многом пото­му, что сам Роб Холл настойчиво уговаривал его попытать счастья еще один разок. На этот раз Дуг Хансен полон решимости во что бы то ни ста­ло добраться до вершины. И поскольку Холл сам уговорил Хансена вернуться на Эверест, ему те­перь было, наверное, особенно трудно запретить медлительному клиенту продолжать восхожде­ние. Но время было потеряно. Роб Холл поддер­живает изнуренного Хансена и помогает ему пре­одолеть последние пятнадцать метров вверх. Од­ну или две минуты они стоят на вершине, кото­рую Дуг Хансен все-таки покорил, и медленно начинают спуск. Заметив, что Хансен еле дер­жится на ногах, Лопсанг останавливается, чтобы проследить, как эти двое преодолеют опасный карниз чуть ниже вершины. Убедившись, что все нормально, шерпа быстро продолжает спуск, что­бы присоединиться к Фишеру. Холл и его клиент остались вдвоем далеко позади.

Вскоре после того, как Лопсанг скрылся из ви­да, у Хансена кончается в баллоне кислород, - он в полном изнеможении. Роб Холл пытается спус­тить его, почти неподвижного, без дополнитель­ного кислорода. Но двенадцатиметровый карниз встал перед ними непреодолимым барьером. По­корение вершины потребовало напряжения всех сил, и на спуск резервов уже не остается. На вы­соте 8780 метров Холл и Хансен застревают и свя­зываются по радио с Харрисом.

Находящийся на южной вершине Энди Харрис, второй новозеландский инструктор, решает отнести наверх Холлу и Хансену оставленные там, на обратную дорогу полные баллоны с кисло­родом. Он просит помощи у спускающегося Лопсанга, но шерпа предпочитает проявить заботу о своем начальнике Фишере. Тогда Харрис мед­ленно поднимается и отправляется на помощь в одиночку. Это решение стоило ему жизни.

Уже глубокой ночью Холл и Хансен, может быть уже вместе с поднявшимся к ним Харрисом, под ледяным ураганом все пытались прорвать­ся вниз к южной вершине. Отрезок пути, который при обычных условиях альпинисты одолевают за полчаса, они идут больше десяти часов.

Юго-восточный хребет, высота 8650 метров, 17 часов 20 минут

В паре сотен метров от Лопсанга, уже достиг­шего южной вершины, по юго-восточному хребту медленно спускается Скотт Фишер. Силы его убывают с каждым метром. Слишком изнуренный, чтобы производить утомительные манипуляции с перильными веревками перед чередой карнизов над пропастью, он просто спу­скается по другой - отвесной. Это легче, чем ид­ти по навесным перилам, зато потом, чтобы вер­нуться на маршрут, приходится брести сто мет­ров по колено в снегу, теряя драгоценные силы.

Около 18 часов Лопсанг догоняет Фишера. Тот жалуется: «Я чувствую себя очень плохо, слиш­ком плохо, чтобы спускаться по веревке. Я буду прыгать». Шерпа страхует американца и угова­ривает его потихоньку двигаться вместе. Но Фи­шер уже настолько слаб, что просто не в состоя­нии одолеть этот отрезок пути. Шерпе, тоже силь­но измотанному, не хватает сил помочь команди­ру преодолеть опасный участок. Они застряли. Погода становится все хуже и хуже, они садятся на корточки на покрытой снегом скале.

Около 20 часов из бурана выныривают Мин Хо Гау и двое шерпов. Шерпы оставляют вконец обессиленного тайваньца рядом с Лопсангом и Фишером, а сами налегке продолжают спуск. Че­рез час Лопсанг решается оставить Скотта Фише­ра с Гау на скальной гряде и пробивается вниз сквозь снежную бурю. Около полуночи он шата­ясь приходит в лагерь IV: «Пожалуйста, иди на­верх, - умоляет он Анатолия Букреева. - Скотту совсем плохо, он не может идти». Силы оставля­ют шерпу и он впадает в забытье.

Ослепший клиент ждал помощи в течение двенадцати часов.
И не дождался…

Юго-восточный хребет, 70 метров выше IV лагеря, 18 часов 45 минут

Но не только Роб Холл, Скотт Фишер и те, кто шел с ними, борются этой ночью за свою жизнь. Семьюдесятью метрами выше спаси­тельного лагеря IV во время внезапно разыгравшейся сильной снежной бури разворачиваются не менее драматические события. Нейл Бейдлман, второй инструктор фишеровской команды, который почти два часа впустую ждал на верши­не своего шефа, двигается со своей группой очень медленно. Инструктор из команды Холла - тоже: он выбивается из сил с двумя абсолютно беспо­мощными клиентами. Это японка Ясуко Намба и техасец Бек Уитерз. У японки давно кончился кислород, она не может идти самостоятельно. Еще хуже дело обстоит с Уитерзом, Это его во вре­мя восхождения Холл оставил на высоте 8400 ме­тров из-за почти полной потери зрения. И на ле­дяном ветру ослепшему восходителю пришлось напрасно ждать помощи почти двенадцать часов.

Оба инструктора, их подопечные и двое шерпов из команды Фишера, которые чуть позже выны­ривают из темноты, образуют теперь группу из одиннадцати человек. Тем временем сильный ветер превращается в настоящий ураган, види­мость сокращается до шести-семи метров.

Чтобы обойти опасный ледяной купол, Бейдлман и его группа делают крюк, отклоняясь на восток, - там спуск менее крут. В половине вось­мого вечера они достигают пологой южной седло­вин, весьма обширного плато, на котором все­го в нескольких сотнях метров от них стоят палат­ки лагеря IV. Между тем только у троих или чет­верых из них есть столь необходимые сейчас батарейки для фонарей. К тому же все они бук­вально валятся с ног от изнеможения.

Бейдлман знает, что они находятся где-то на восточной стороне седловины и палатки располо­жены к западу от них. Обессиленным альпини­стам нужно шагать навстречу ледяному ветру, который со страшной силой швыряет им в лицо крупные кристаллы льда и снега, царапающие лица. Постепенно усиливающийся ураган заста­вляет группу отклониться в сторону: вместо того чтобы идти прямо против ветра, изможденные люди движутся под углом к нему.

Следующие два часа оба инструктора, двое шерпов и семеро клиентов вслепую блуждают по плато в надежде случайно выйти к спасительно­му лагерю. Один раз они наткнулись на пару вы­брошенных пустых кислородных баллонов, - зна­чит, палатки находятся где-то неподалеку. Они потеряли ориентацию и не могут опреде­лить, где находится лагерь. Бейдлман, который тоже идет шатаясь, около десяти вечера ощуща­ет вдруг под ногами небольшой подъем, и внезап­но ему кажется, что он стоит на краю света. Он ничего не видит, но чувствует под собой бездну. Его чутье спасает группу от верной смерти: они дошли до восточного края седловины и стоят на самом краю крутого двухкилометрового обрыва. Бедняги давно находятся на той же высоте, что и лагерь, - от относительной безопасности их отде­ляет всего триста метров. Бейдлман с одним из клиентов ищут хоть какое-нибудь укрытие, где они могли бы спастись от ветра, но напрасно.

Давно иссякли запасы кислорода, и теперь лю­ди еще более уязвимы для мороза, температура опускается до минус 45 градусов по Цельсию. В конце концов одиннадцать альпинистов садят­ся на корточки на отполированный ураганом лед под сомнительной защитой скального уступа, ед­ва ли больше стиральной машины. Одни свора­чиваются калачиком и закрыв глаза ожидают смерти. Другие колотят ничего не чувствующи­ми руками товарищей по несчастью, чтобы со­греться самим и расшевелить их. Ни у кого нет сил говорить. Только Сэнди Питтмэн без останов­ки повторяет: «Я не хочу умирать!». Бейдлман со­бирает все силы, чтобы не заснуть; он ищет ка­кой-нибудь знак, который бы предвещал скорое прекращение урагана, и незадолго до полуночи замечает несколько звезд. Внизу продолжается снежная буря, но небо постепенно проясняется. Бейдлман пытается заставить всех подняться, но Питтмэн, Уитерз, Намба и еще одна альпинист­ка слишком слабы. Инструктор понимает: если в самое ближайшее время ему не удастся найти па­латки и привести помощь, все они погибнут.

Собрав тех немногих, кто еще способен идти са­мостоятельно, он выходит с ними навстречу вет­ру. Четверых обессиленных товарищей он оста­вляет под присмотром пятого, который еще мо­жет передвигаться сам. Приблизительно через двадцать минут Бейдлман и его спутники доко­выляли до лагеря IV. Там их встретил Анатолий Букреев. Несчастные как смогли объяснили ему, где ожидают помощи пятеро их замерзающих то­варищей, и, забравшись в палатки, отключились.

Букреев, который вернулся в лагерь почти семь часов назад, с наступлением темноты забеспоко­ился и отправился на поиски пропавших, но – безрезультатно. В конце концов он вернулся в ла­герь и дождался там Нейла Бейдлмана.

Теперь русский выходит на поиски несчастных. Действительно, через час с небольшим он видит в буране слабый свет фонаря. Самый сильный из пятерых все еще в сознании и, по-видимому, спо­собен дойти до лагеря сам. Остальные неподвиж­но лежат на льду - у них нет сил даже говорить. Ясуко Намба кажется мертвой - снег забился в ее капюшон, нет правого ботинка, рука холодная, как ледышка. Осознав, что он может оттащить в лагерь лишь одного из этих бедняг, Букреев под­ключает к маске Сэнди Питтмэн принесенный баллон с кислородом и дает понять старшему, что постарается вернуться как можно скорее. Потом он с одной из альпинисток бредет к палаткам.

За его спиной разыгрывается кошмарная сце­на. Правая рука Ясуко Намбы вытянута вверх и полностью обледенела. Полумертвая Сэнди Пит­тмэн извивается на льду. Бек Уитерз, до сих пор лежавший в позе эмбриона, вдруг шепчет: «Эй, я все понял!», откатывается в сторону, садится на выступ скалы и, расставив руки, подставляет те­ло обезумевшему ветру. Через несколько секунд сильный порыв сдувает его в темноту.

Букреев возвращается. На этот раз он тащит к лагерю Сэнди Питтмэн, позади него бредет пя­тый. Маленькая японка и ослепший, охвачен­ный бредом Уитерз признаны безнадежными - их оставили умирать. 4.30 утра, скоро рассветет. Узнав, что Ясуко Намба обречена, Нейл Бейдл­ман разрыдался в своей палатке.

Перед смертью Роб Холл попрощался с беременной женой по спутниковому телефону.

Базовый лагерь, высота 5364 метра, 4часа 43минуты

Трагедия одиннадцати заблудившихся - не единственная в эту морозную ураганную ночь. В 17.57, когда Роб Холл в последний раз выходил на связь, они с Хансеном находились под самой вершиной. Через одиннадцать часов новозеландец снова связывается с лагерем, на этот раз с южной вершины. С ним уже нет нико­го: ни Дуга Хансена, ни Энди Харриса. Реплики Холла звучат настолько путано, что это внушает тревогу.
В 4.43 он сообщает одному из врачей, что не чувствует ног и каждое движение дается ему с таким колоссальным трудом, что он не в состоянии сдвинуться с места. Едва слышным осипшим голосом Холл хрипит: «Прошлой ночью Харрис был со мной, но сейчас его здесь как буд­то нет. Он был очень слаб». И тут же, очевидно в беспамятстве: «Это правда, что Харрис был со мной? Вы можете мне сказать?». Как оказалось, в распоряжении Холла были два кислородных баллона, но вентиль кислородной маски обледе­нел, и он не мог их подключить.

В пять утра базовый лагерь через спутник ус­танавливает телефонную связь между Холлом и его женой Ян Арнольд, которая находится в Но­вой Зеландии. Она на седьмом месяце беремен­ности. В 1993 году Ян Арнольд поднималась на Эверест вместе с Холлом. Услышав голос мужа, она тут же понимает всю серьезность положения. «Казалось, Роб где-то витает, - вспоминала потом она. - Как-то раз мы с ним обсуждали, что спасти человека, застрявшего на хребте под самой вер­шиной, почти невозможно. Он тогда сказал, что уж лучше застрять на Луне, - больше шансов».

В 5.31 Холл вводит себе четыре миллиграмма кортизона и сообщает, что все еще пытается очи­стить кислородную маску от льда. Каждый раз, связавшись с лагерем, он спрашивает, что с Фи­шером, Гау, Уитерзом, Ясуко Намба и другими участниками восхождения. Но больше всего его беспокоит судьба Энди Харриса. Снова и снова Холл спрашивает, где его ассистент. Чуть позже врач базового лагеря задает вопрос, что с Дутом Хансеном. «Дуга уже нет», - отвечает Холл. Это было его последнее упоминание о Хансене.

Через 12 дней, 23 мая, двое американских аль­пинистов шли на вершину тем же маршрутом. Но тела Энди Харриса они не нашли. Правда, метров на пятнадцать выше южной вершины, там, где кончаются навесные перила, американ­цы подобрали ледоруб. Возможно, Холлу с помо­щью Харриса удалось спустить Дуга Хансена до этого места, где он потерял равновесие и, проле­тев два километра вниз вдоль вертикальной сте­ны юго-западного склона, разбился.

Какая судьба постигла Энди Харриса, тоже не­известно. Найденный на южной вершине ледоруб, который принадлежал Харрису, косвенно указывает на то, что, скорее всего, он остался но­чью вместе с Холлом на южной вершине. Обстоя­тельства гибели Харриса остались тайной.

В шесть часов утра базовый лагерь спрашива­ет Холла, коснулись ли его первые лучи солнца. «Почти», - отвечает он, и это пробуждает надеж­ду; некоторое время назад он сообщил, что из-за ужасного холода его постоянно бьет дрожь. И в этот раз Роб Холл справляется об Энди Харрисе: «Видел его вчера вечером хоть кто-нибудь, кроме меня? Думаю, ночью он пошел вниз. Здесь его ле­доруб, куртка и что-то еще». После четырехчасо­вых усилий Холлу наконец удается очистить ки­слородную маску от льда и с девяти утра он мо­жет вдыхать кислород из баллона. Правда, он уже провел без кислорода больше шестнадцати часов. Двумя тысячами метров ниже друзья но­возеландца предпринимают отчаянные попытки заставить его продолжать спуск. Голос начальни­цы базового лагеря дрожит. «Думай о своем ребе­ночке, - говорит она по радио. - Через два меся­ца ты увидишь его личико. А сейчас иди вниз». Несколько раз Роб сообщает, что готовится про­должить спуск, но остается на том же месте.

Около 9.30 двое шерпов, из тех, которые про­шлой ночью в полном изнеможении вернулись с вершины, захватив с собой термос с горячим ча­ем и два кислородных баллона, лезут вверх, что­бы помочь Холлу. Даже при оптимальных усло­виях им предстоял бы многочасовой изнуритель­ный подъем. А условия отнюдь не благоприятны. Ветер дует со скоростью свыше 80 километров в час. Накануне оба носильщика сильно переохла­дились. В лучшем случае, они доберутся до ко­мандира ближе к вечеру и на труднейший спуск вместе с малоподвижным Холлом останется все­го час или два светлого времени.

Вскоре еще трое шерпов отправляются наверх, чтобы снять с горы Фишера и Гау. Спасатели на­ходят их на четыреста метров выше южной сед­ловины. Оба еще живы, но почти без сил. Шерпы подключают кислород к маске Фишера, однако американец не реагирует: он едва дышит, глаза закатились, зубы плотно сжаты.

Решив, что положение Фишера безнадежно, шерпы оставляют его на хребте и спускаются вме­сте с Гау, на которого горячий чай и кислород ока­зали некоторое воздействие. Привязанный к шерпам короткой веревкой, он все же в состоянии идти самостоятельно. Одинокая смерть на скаль­ном гребне - удел Скотта Фишера. Вечером Букреев находит его обледеневший труп.

Тем временем двое шерпов продолжают караб­каться к Холлу. Ветер становится все сильнее. В 15 часов спасатели все еще на двести метров ни­же южной вершины. Из-за мороза и ветра про­должать путь невозможно. Они сдаются.

Друзья Холла и товарищи по команде весь день умоляют новозеландца идти вниз самостоя­тельно. В 18.20 его друг Гай Коттер связывается с Холлом: Ян Арнольд в Новой Зеландии хочет говорить с мужем по спутниковому телефону. «Минутку, - отвечает Холл. - У меня пересохло во рту. Сейчас съем немного снега и отвечу ей».

Вскоре он снова у аппарата и хрипит слабым, искаженным до неузнаваемости голосом: «При­вет, мое сокровище. Надеюсь, ты сейчас в теплой постели. Как у тебя дела?».

«Не могу выразить, как я за тебя волнуюсь, - от­вечает жена. - Твой голос гораздо тверже, чем я ожидала. Тебе не очень холодно, любимый?»

«Учитывая высоту и все остальное, я чувствую себя сравнительно неплохо», - отвечает Холл, пы­таясь по возможности успокоить жену.

«Как твои ноги?»

«Я еще не снимал ботинок, точно не знаю, но думаю, парочку отморожений себе заработал».

«Да я и не жду, что ты выберешься оттуда сов­сем без потерь, - кричит Ян Арнольд. - Я знаю только, что тебя спасут. Не думай, пожалуйста, о том, как ты одинок и покинут. Мысленно я по­сылаю тебе все мои силы!» Заканчивая разговор, Холл сказал жене: «Я люблю тебя. Спокойной ночи, моя драгоценная. А обо мне не слишком тре­вожься». Это были его последние слова. Через двенадцать дней двое американцев, чей путь проходил через южную вершину, нашли на лед­нике замерзшее тело. Холл лежал на правом бо­ку, наполовину засыпанный снегом.

Тела живых и мертвых восходителей покрывались корой льда.

Утром 11 мая, когда несколько групп предпри­нимали отчаянные попытки спасти Холла и Фи­шера, у восточного края южной седловины кто-то из альпинистов нашел два тела, покрытых сан­тиметровым слоем льда: это были Ясуко Намба и Бек Уитерз, которого прошлой ночью сильный порыв ветра сбросил в темноту. Оба едва дыша­ли.
Спасатели сочли их безнадежными и остави­ли умирать. Но через несколько часов Уитерз проснулся, стряхнул с себя лед и побрел в лагерь. Его уложили в палатку, которую следующей но­чью сорвал сильный ураган.

Уитерз опять ноче­вал на морозе - и никто не побеспокоился о не­счастном: его положение снова сочли безнадеж­ным. Лишь на следующее утро клиента замети­ли. Наконец альпинисты оказали помощь товарищу, которого уже трижды сами приговори­ли к смерти. Чтобы скорее эвакуировать его, вер­толет непальских ВВС поднялся на опасную вы­соту. Из-за тяжелейших обморожений Беку Уитерзу ампутировали кисть правой руки и пальцы на левой. Нос тоже пришлось удалить - его подо­бие сформировали из кожных складок лица.

Эпилог
В течение двух майских дней погибли следую­щие члены наших команд: инструкторы Роб Холл, Энди Харрис и Скотт Фишер, клиен­ты Дуг Хансен и японка Ясуко Намба. Мин Хо Гау и Бек Уитерз получили тяжелейшие обморо­жения. Сэнди Питтмэн не понесла в Гималаях серьезного ущерба. Она вернулась в Нью-Йорк и была страшно удивлена и растеряна, когда ее ре­портаж об экспедиции породил целый шквал воз­мущенных и презрительных откликов.

0б авторе:
Джон Кракауэр живет в Сиэтле (США) и работает в журнале «Outside». Написанный им дневник роковой экспедиции на Эверест в мае 1996 года «В разреженном воздухе» разошелся в Соединенных Штатах тиражом семьсот тысяч экземпляров и стал бестселлером.

Роб Холл – этот 35-летний ново­зеландец считался звездой среди орга­низаторов платных восхождений. Спо­койный, методичный скалолаз и блестя­щий администратор, он уже четыре раза стоял на самом высо­ком пике планеты. При этом ему удалось благополучно сво­дить на вершину 39 человек. После восхождения в мае 1996 года он стал единственным пред­ставителем Запада, который поднимался на Эверест пять раз.

Интервью

24.09.2015 Александр Кулабухов

Иван Трофимович Душарин, троекратный покоритель высочайшей вершины мира, вице-президент Федерации альпинизма России, вместе с THR провел детальный анализ фильма «Эверест».

Иван Трофимович, давайте рассмотрим фильм «Эверест» с высоты Вашего опыта и профессионализма в области альпинизма. Для начала хочется услышать из Ваших уст о том, какое общее впечатление произвела на Вас работа Бальтазара Кормакура?

Общее впечатление фильм произвел хорошее - в том смысле, что картина создана грамотно. Несмотря на то, что технические погрешности присутствуют, они заметны лишь профессионалам. Обычному зрителю они не бросаются в глаза.

- Вы можете прокомментировать представленные аспекты восхождения и существующие технические неточности?

Маршрут, который прошла экспедиция весной 1996 года, я ходил в 1992 году. Заметно, что создатели фильма снимали все действия маршрута не на Эвересте, а в Альпах, но они грамотно подобрали рельеф Гималаев. И ледопад Кхумбу, и рельеф, и Ступень Хиллари, - все составляющие маршрута переданы очень правдоподобно.

В фильме показаны объективные, жесткие условия на вершине: замедленные действия как результат работы головного мозга на большой высоте, очень наглядно продемонстрирован пример симптома отека головного мозга. Напарник Роба, вернувшийся на помощь, перенес приступ галлюцинаций: мозг подал сигнал организму, что ему жарко в сильнейший мороз.

Также хочется отметить эпизод с использованием дексаметазона Скоттом Фишером . Это медицинский препарат, в некоторой степени допинг. Его используют тогда, когда альпинист спускается к лагерю, и у него не хватает сил на спуск. Фишер же использовал препарат при подъеме на вершину, причем несколько раз. Но ресурс организма не вечный. При таком режиме он вскоре дает сбой.

Возвращаясь к техническим неточностям, можно вспомнить сцену подъема к Южному седлу, которая показана довольно примитивно. В 1992 году мы провесили на том же склоне около 2-х километров веревки. Очень правдоподобна вторая часть фильма, где альпинисты начинают бороться с бурей. Реально все так и происходит.

В целом, я считаю, что коллективу, который создавал этот фильм, удалось достоверно передать практическую составляющую, которая происходит на этом маршруте, на этой вершине, на этой горе. Фильм можно назвать объективным, истинно передающим историю восхождения группы альпинистов в 1996 году.

- Почему создатели смогли позволить себе допустить технические погрешности при съемке восхождения?

На многих участках маршрута просто невозможно было снять кадры для фильма. Ступень Хиллари, например, находится на высоте 8750 метров, аппаратуру туда физически не занести. Либо подъем обошелся бы кинокомпании в большую сумму, на которую они были бы не согласны. На высоте 8000 метров и выше профессиональные съемки осуществить нереально.

Все панорамы, которые показаны в фильме «Эверест », действительны. Настоящие Гималаи. Правда, есть момент, где создатели показывают Южное седло и путь к вершине Эвереста. В этом моменте на экране не Эверест, а совсем другая гора. Путь там совсем другой. Снять настоящую гору помешала высота.

Как вы считаете, почему из всей плеяды историй о восхождениях человека на Эверест создатели выбрали именно эту, трагическую экспедицию 1996 года?

Дело в том, что эти события были действительными, и трагедия была очень тяжелая. Об этой трагедии написана целая серия книг. Первую книгу написал Джон Кракауэр (известный американский журналист, член международной экспедиции на Эверест в 1996 году - прим. THR), очень скандальную, ответ на нее вынужден был написать Букреев. В своей книге Кракауэр безосновательно обвинил Букреева в эгоизме и честолюбии. И книга Анатолия сыграла очень знаковую роль, потому что она была объективной и точной. В экспедиции 1996 года Анатолий смог спасти троих человек в очень суровых высотных условиях. Альпинистская общественность Америки поддержала Анатолия. Букреев получил от Американского Альпийского Клуба высшую награду за спасение жизней людей в особо экстремальных условиях. Это редкий случай, когда альпинист удостаивается такой награды. Более того, в Америке проходят фестивали памяти Анатолия Букреева , общественность США чтит подвиг нашего российского альпиниста.

- В фильме Анатолий похож на себя?

Да. Очень похож. Исландский актер Ингвар Эггерт Сигурдссон точно не повторяет его, но внешность и фигура соответствует Букрееву.

- Вы лично знали Анатолия?

Близко знаком с ним я не был. Мы были знакомы заочно, и в 1997 году вместе летели в Пакистан - я проводил там свою экспедицию, Анатолий ехал на другую гору - и в самолете мы общались.

- Других альпинистов, которые представлены в фильме, вы встречали?

Нет, не удалось. Мое первое восхождение на Эверест было в 1992 году, в 1996 году мы проводили экспедицию на К-2 со стороны Китая, уже после трагедии, которая произошла на Эвересте с группой Анатолия. Тогда мы уже знали о случившемся. На К-2 у нас также произошла трагедия, но трагедия не такого масштаба.

Бизнес добрался и до гор. Трагическая экспедиция на Эверест, о которой рассказывает фильм, была коммерческой. Быть может, именно по этой причине некоторые члены экспедиции остались на горе навсегда. Как Вы относитесь к коммерческим восхождениям?

Коммерческие экспедиции - это форма опасного бизнеса. Организатор коммерческой экспедиции гарантирует своему клиенту возможность восхождения. Но в горах гарантировать что-либо просто невозможно. Получается, что организатор обманывает клиента, обещая тому восхождение. Люди, которые покупаются на эту удочку, не понимают, какой уровень напряжения им предстоит перенести в горах. Они копят деньги, отдают сбережения и уже только в горах начинают понимать, что они не готовы к покорению вершины. Возникает внутренний конфликт: деньги внесены, а постоять на вершине не получается. И люди идут ва-банк. Что и произошло в этом фильме: проводники делают все возможное, чтобы поднять своих клиентов на вершину, при этом понимая, что обратно спуститься будет крайне сложно или почти нереально. Но за восхождение заплачены деньги, клиенту отказать невозможно, и гид выполняет свою работу, но ставит и свою жизнь, и жизнь клиента под смертельную угрозу. Поэтому коммерческие восхождения пропагандировать нельзя. Нельзя брать на маршрут людей, которые не прошли определенные этапы подготовки. Должна сложиться команда. Когда человек проходит проверку горами, он открывает свое истинное «Я». Вы спите с ним в одной палатке, пьете из одной кружки, обеспечиваете друг другу безопасность, сохраняете жизнь, - это совершенно другой уровень отношений, и вы понимаете, кто есть кто. Вы не пойдете в горы с человеком, которому не доверяете. Вы находитесь на одной веревке, и если человеку вы не доверяете в принципе, то жизнь свою вы ему тем более не доверите. А в коммерческой экспедиции собираются случайные люди, чаще всего ранее не знакомые.

Был момент, когда Бек едва не сорвался с лестницы, Роб его поднял, и тот сказал Холлу: «Я не за это тебе заплатил, чтобы вот так погибнуть». Получается, что за 40 дней адаптации на склонах, при нескольких подъемах и спусках, члены группы видят, как каждый из них раскрывается, и многие раскрываются совершенно не с той стороны, которую от них ожидают. Но каждый из членов экспедиции заплатил организаторам по 65 тыс. долларов, и им все равно предстоит совершить восхождение в текущем составе.

Точно-точно. И вот Роб же говорит Дагу Хансену : «Я повернул обратно, чтобы спасти тебя». Но второй раз он не повернул его. Потому что клиент может предъявить претензии и попросить вернуть деньги, и организаторы этого боятся, и они не могут ответить категорично. Коммерсанту не хочется терять деньги, а людям хочется взойти.

- И проводники сами рискуют, поднимая клиентов, потому что не уверены, что те дойдут живыми.

Верно. Клиенты почему рискуют: они неквалифицированные. Они не осознают всех последствий, которые могут произойти. Бэк пошел с прооперированными глазами. Ну как? При перенапряжении происходит отслоение сетчатки глаза - это закон. Это значит, что отсутствуют у человека знания о влиянии высоты на организм.

- Мы видим в фильме, что желающих подняться за деньги много, и на склоне образуется пробка из альпинистов.

На Эвересте сейчас проводится большое количество коммерческих экспедиций. Все жаждут удачного восхождения для своей группы и благодаря техническим возможностям очень точно определяют благоприятную погоду для штурма вершины. И что получается? В определенную дату десятки групп скапливаются на Южном седле для финального рывка. И при подъеме формируется очередь. Были случаи, когда в очереди люди просто умирали. Человек ждал своего часа, у него заканчивался кислород, и он погибал. Проблема этой ситуации в том, что процесс восхождения никто не регулирует. В 2012 году я совершил третий подъем на Эверест, и мой руководитель экспедиции просто договорился с китайской группой альпинистов, что мы пойдем первыми. Нам пришлось выходить на вершину в ночь, наша группа совершила ночное восхождение. Нами было принято такое решение для того, чтобы в благоприятные часы для восхождения мы не попали в пробку.

- В одном из эпизодов фильма жена Роба Холла говорит про мужа: «Он почти как на Луне».

Да, жена отмечает этими словами, что люди находятся рядом с Робом, но добраться до него они не в состоянии. Здесь есть очень жесткий психологический момент. На большой высоте расстояние между людьми может быть 100-200 метров, но один из них обречен, а другой еще способен выжить. Убивает морально то, что люди находятся очень близко друг от друга, но не способны помочь альпинисту, терпящему беду. Кажется, вот он, на расстоянии вытянутой руки, но помочь нет ни сил, ни возможностей. В фильме шерпы, которые пошли на выручку Робу, как потом выяснилось, не дошли до него всего 107 метров. Условия настолько жесткие, что пойди они дальше, сами бы остались лежать рядом с проводником.

Именно там, на вершине, ближе всего к Космосу, ты понимаешь, что человек не всемогущ, что мы являемся частью природы и только лишь подстраиваемся под нее посредством своего разума, интеллекта, знаний и умений. Поэтому, когда говорят, мы покорили гору, это глупость - гору покорить невозможно. Не случайно в фильме Букреев говорит: «Последнее слово всегда остается за горой».

В разразившуюся бурю на вершине Эвереста у альпинистов все же была возможность подняться с Южного седла и спасти нескольких человек. Но вернулся за ними только Анатолий. Человеческое самолюбие сыграло свою роль?

Анатолий - воспитанник советской школы альпинизма. У нас альпинизм считается командным видом спорта. На Западе этого нет. В коммерческих экспедициях собираются случайные люди и идут на серьезное дело. Даже бандиты так не поступают: они перед тем, как идти на серьезное дело, проверяют друг друга. В фильме показан момент, где инструктор показывает людям, что такое кошки. Это говорит о том, что на маршрут пришли люди, которые не имеют понятия, что такое горы. Не говоря уже о том, что на маршруте приходится выручать друг друга. И эти люди идут на Эверест!

- Иван Трофимович, как Вы считаете, что человек способен вынести из этого фильма?

У большинства людей, которые показаны в фильме, была цель, к которой они стремились. Кто-то достиг цели, кто-то отдал за нее свою жизнь. Это говорит о том, что человек не должен быть существом, только лишь потребляющим пищу и получающим удовольствие. Человек должен жить полноценно и видеть свой богатый потенциал, видеть возможности в проявлении себя. Если человек не преодолевает какие-то трудности, он теряет свое человеческое качество. Собственная самооценка измеряется не только количеством автомобилей и счетом в банке, а еще и такой вещью как «А что ты можешь? На что ты способен?». И последнее гораздо важнее. Будет хорошо, если зрители вынесут для себя эту мысль. Горы - это уникальный индикатор проверки человеческих качеств, но не обязательно лезть на гору, человеческая сущность может проявляться и в бытовых делах, мелочах. Нужно ставить цель, стремиться к ней и достигать ее.

Темы:

По книгам: Джона Кракауэра «В разрежённом воздухе», 1996, М. и Букреев А.Н. и ДеУолт «Восхождение», 2002, М.

Трагедией на Джомолунгме в мае 1996 года называют события, произошедшие 11 мая 1996 года и приведшие к массовой гибели альпинистов на южном склоне Эвереста. В этот год за весь сезон при восхождении на гору погибли 15 человек, что навсегда вписало этот год в историю, как один из самых трагичных в истории покорения Эвереста. Майская трагедия получила широкую огласку в прессе, поставив под сомнение нравственные аспекты коммерциализации Джомолунгмы.

Каждый из выживших участников событий предложил свою версию случившегося. В частности, журналист Джон Кракауэр описал трагедию (читайте в 3 томе АСС «Безумие на Эвересте») в своей книге «В разрежённом воздухе», ставшей национальным бестселлером в США.

Противоположную точку зрения изложил советский альпинист Анатолий Букреев в своей книге «Восхождение», написанной в соавторстве с Уэстоном ДеУолтом.

Итак, действующие лица и исполнители…

Коммерческая экспедиция «Горное безумие»
Гиды: Скотт Фишер, руководитель экспедиции (США);

Анатолий Букреев (СССР); Нил Бидлман (Neal Beidleman).

Клиенты: Мартин Адамс, Шарлотта Фокс (женщина), Лене Гаммельгард (женщина), Дэйл Круз (друг Скотта!…), Тим Мадсен, Сэнди Хилл Питтман (женщина), Пит Шёнинг, Клив Шёнинг.

Шерпы: Лопсанг Джангбу (сирдар), Наванг Дорчже, Тэнцзинг, Таши Цхеринг.

Погиб Скотт Фишер.

Едва не погибли трое клиентов – Сэнди Хилл Питтман, Шарлотта Фокс и Тим Мадсен.

Коммерческая экспедиция «Консультанты по приключениям»

Гиды: Роб Холл, руководитель экспедиции (Новая Зеландия);

Майк Грум и Энди Харрис

Клиенты: Фрэнк Фишбек; Дуг Хансен; Стюарт Хатчинсон; Лу Казишке; Джон Кракауэр; Ясуко Намба (японка); Джон Таске; Бек Уизерс.
Шерпы: Анг Дорчже; Лхакпа Чхири; Наванг Норбу; Ками.

Погибли: Роб Холл, Энди Харрис и двое клиентов – Дуг Хансен и японка Ясуко Намба.

Бек Уитерз получил серьезные обморожения.

Тайваньская экспедиция

Гао Минхэ («Макалу») вёл команду из 13 человек по Южному склону Эвереста. 9 мая член тайваньской экспедиции Чэнь Юйнань погиб, сорвавшись в обрыв. Как выяснилось позднее, он отправился в туалет, но не надел на ботинки кошки, что и стоило ему жизни.

Макалу Гао Минхе получил серьезные обморожения.

Хронология событий

На этот день было назначено начало прохождения ледника Кхумбу, который заканчивается на высоте 4.600 м.

13 апреля участники восхождения достигли отметки высоты 6.492 м, где организовали первый высотный лагерь («лагерь 2»).

26 апреля на общем собрании руководителей экспедиций – Фишер Скотт (США, «Горное Безумие»), Роб Холл (Новая Зеландия, «Консультанты по приключениям»), Генри Тодд Бурлесон (Англия, «Гималайские гиды»), Ян Вудалл (ЮАР, «Санди Таймс» из Йоханнесбурга) и Макалу Гао (Тайвань) приняли решение объединить свои усилия по восхождению и совместно провесить верёвки от «лагеря 3» до «лагеря 4».

28 апреля, когда альпинисты вышли к «лагерю 3», все участники заметили резкое ухудшение состояния Дэйла Круза. У него началась апатия, его шатало. Его спешно спустили в «лагерь 2».

30 апреля все участники экспедиции «Горное безумие» закончили акклиматизационное восхождение. Было принято решение начать восхождение на вершину 5 мая, но позднее дата была перенесена на 6 мая. Вскоре после начала восхождения снова ухудшилось состояние Дейла Круза, и Фишер принял решение вернуться и проводить его вниз.

По словам Генри Тодда из «Гималайских гидов», он встретил Фишера, когда тот поднимался по леднику Кхумбу. Его насторожили последние слова, брошенные Фишером перед продолжением пути: «Я боюсь за своих людей. Мне не нравится, как у нас идут дела».

8 мая альпинисты «Горного безумия» не смогли вовремя отправиться к «лагерю 3» из-за сильного ветра. Тем не менее, А. Букрееву и С. Фишеру удалось обогнать участников экспедиции Роба Холла «Консультанты по приключениям».

9 мая альпинисты отправились в «лагерь 4». На подъёме они растянулись в цепочку из 50 человек, поскольку помимо альпинистов «Консультантов по приключениям» и «Горного безумия» также поднималась ещё одна коммерческая экспедиция из США под руководством Даниеля Мазура и Джонатана Пратта. Добравшись до Южного седла (Южной седловины) альпинисты столкнулись с тяжёлыми погодными условиями. Как вспоминал позднее Букреев, «это было поистине адское место, если только в аду бывает так холодно: ледяной ветер, скорость которого превышала 100 км/ч, свирепствовал на открытом плато, повсюду валялись пустые кислородные баллоны, брошенные здесь участниками предыдущих экспедиций». Клиенты обеих экспедиций обсуждали возможность отсрочки поднятия на вершину, которое было назначено на следующее утро. Холл и Фишер решили, что подъём состоится.

Запоздалый подъём

Вскоре после полуночи 10 мая экспедиция «Консультанты по приключениям» начала своё восхождение по южному склону от «лагеря 4», который находился на вершине Южного седла (примерно 7.900 м). К ним присоединились 6 клиентов, 3 гида и шерпы из группы Скотта Фишера «Горное безумие», а также тайваньская экспедиция, которую спонсировало правительство Тайваня. Выйдя из «лагеря 4» в полночь, альпинисты, в случае, если всё будет идти по плану, могли рассчитывать оказаться на вершине через 10-11 часов.

Вскоре начались незапланированные остановки и задержки, связанные с тем, что шерпы и гиды не успели зафиксировать верёвки ко времени, когда альпинисты добрались до площадки. Это стоило им 1 часа. Причины произошедшего выяснить не представляется возможным, поскольку оба руководителя экспедиции погибли. Однако есть свидетельства того, что на горе в тот день находилось несколько групп альпинистов (примерно 34 человека), что, несомненно, могло повлиять на загруженность маршрута и вызвать задержки.

Достигнув отметки «Ступень Хиллари» (англ. Hillary Step, вертикальный выступ на юго-восточном ребре Эвереста), альпинисты вновь столкнулись с проблемой незакреплённого снаряжения, что заставляет их терять ещё час, ожидая, пока проблема будет устранена. Учитывая, что на вершину поднималось одновременно 34 альпиниста, Холл и Фишер попросили членов экспедиции держаться на расстоянии 150 м друг от друга. По словам Кракауэра, ему не раз приходилось надолго останавливаться. Это в первую очередь было связанно с распоряжением Роба Холла: в первой половине ходового дня, до подъёма на «Балкон» (на 8.230 м), дистанция между клиентами его экспедиции не должна была превышать 100 м. Букреев и Адамс обогнали всех альпинистов своей группы и многих участников группы Холла, которые вышли раньше. Джон Кракауэр и Анг Дорчже в 5:30 утра поднялись на высоту 8.500 м и вышли на «Балкон». К 6:00 утра на «Балкон» взошёл Букреев.

«Балкон» – часть так называемой «зоны смерти» – места, где из-за холода и недостатка кислорода человек не может долго находиться, а любая задержка может стать роковой. Тем не менее, возникает ещё одна задержка. Все альпинисты вынуждены ждать, пока шерпы вновь натянут перила. Такие перила должны быть проложены до Южной вершины (8748 м).

Если в час X ты ещё не достиг высоты Y, то надо поворачивать назад.

К 10:00 на Южную вершину поднялся Бидлман, ещё через полчаса Адамс. Им пришлось ждать полтора часа, поскольку перила были одни, а альпинистов очень много. Участник экспедиции «Консультанты по приключениям» Фрэнк Фишбек решает повернуть назад. Оставшиеся клиенты Роба Холла появляются на Южной вершине лишь к 10:30. В 11:45 начать спуск решает Лу Козицки. Хатчинсон и Таске также решают повернуть обратно. При этом Южную вершину от вершины Эвереста отделяют всего 100 м, а погода стояла солнечная и ясная, хотя поднимался ветер.

Совершая восхождение без использования кислорода, Анатолий Букреев достиг вершины первым, примерно в 13:07. Через несколько минут на вершине появился Джон Кракауэр. Ещё через некоторое время Харрис и Бидлман. Многие из оставшихся альпинистов не успели достигнуть вершины до 14:00 – критического срока, когда необходимо начать спуск для безопасного возвращения в «лагерь 4» и ночёвки.

Анатолий Букреев начал спускаться к «лагерю 4» лишь в 14:30. К тому времени Мартин Адамс и Клив Шёнинг достигли вершины, тогда как Бидлман и другие участники экспедиции «Горное безумие» ещё не добрались до вершины. Вскоре по наблюдениям альпинистов погода начала портиться, примерно в 15:00 начался снегопад и стемнело. Макалу Го добрался до вершины в начале 16:00 и сразу отметил ухудшение погодных условий.

Старший шерпа в группе Холла, Анг Дорчже, и другие шерпы остались дожидаться остальных альпинистов на вершине. Примерно после 15:00 они начали спуск. По пути вниз Анг Дорчже заметил одного из клиентов, Дага Хансена, в районе Ступени Хиллари. Дорчже приказал ему спускаться, но Хансен ему не ответил. Когда на место прибыл Холл, он отправил шерпов вниз помогать другим клиентам, а сам остался, чтобы помочь Хансену, у которого закончился дополнительный кислород.

Скотт Фишер добрался до вершины лишь к 15:45, будучи в плохом физическом состоянии: возможно, в связи с высотной болезнью, отёком лёгких и истощением от усталости. Когда до вершины добрались Роб Холл и Даг Хансен, неизвестно.

Спуск во время бурана

По утверждению Букреева, он достиг «лагеря 4» к 17:00. Анатолий подвергся резкой критике за решение спуститься раньше своих клиентов (!!!). Кракауэр обвинил Букреева в том, что тот «растерялся, не оценил ситуацию, проявил безответственность». На обвинения Букреев ответил, что собирался помогать спускающимся клиентам, готовил дополнительный кислород, горячее питьё. Критики также утверждали, что, по словам самого Букреева, он спускался вместе с клиентом Мартином Адамсом, однако, как оказалось позднее, сам Букреев спускался быстрее и оставил Адамса далеко позади.

Испортившаяся погода усложнила спуск участникам экспедиции. К этому моменту из-за метели на юго-западном склоне Эвереста значительно ухудшилась видимость, под снегом исчезли метки, которые были установлены при подъёме и указывали путь к «лагерю 4».

Фишер, которому помогал шерпа Лопсанг Джангбу, не мог спуститься в буран с «Балкона» (на отметке 8.230 м). Как позднее рассказывал Го, его шерпы оставили на высоте 8.230 м вместе с Фишером и Лопсангом, который тоже уже не мог спускаться. В конце концов, Фишер убедил Лопсанга спускаться в одиночку, а их с Го оставить.

Холл по рации вызвал помощь, сообщив, что Хансен потерял сознание, но ещё жив. Гид «Консультантов по приключениям» Энди Харрис начал восхождение к «Ступени Хиллари» примерно в 17:30, неся запас воды и кислорода.

По утверждениям Кракауэра, к этому времени погода ухудшилась до состояния полномасштабной снежной бури.

Несколько альпинистов потерялось в районе Южного седла. Члены «Горного безумия» гид Бидлман, Шёнинг, Фокс, Мадсен, Питтман и Гаммельгард, вместе с членами «Консультантов по приключениям» гидом Грумом, Беком Уизерсом и Ясуко Намбой плутали в пурге до самой полуночи. Когда от усталости они уже не могли продолжать путь, они сбились в кучу всего в 20 м от пропасти над Канчунгской стеной со стороны Китая (Kangshung Face). Вскоре у Питтман появились симптомы высотной болезни. Фокс ввела ей дексаметазон.

Около полуночи буря стихла, и альпинисты смогли увидеть «лагерь 4», который находился в 200 м. За помощью отправились Бидлман, Грум, Шёнинг и Гаммельгард. Мадсен и Фокс остались с группой и звали на помощь. Букреев обнаружил альпинистов и смог вывести Питтман, Фокс и Мадсена. Критике со стороны других альпинистов он подвергся ещё и потому, что отдал предпочтение своим клиентам Питтман, Фокс и Мадсену, тогда как утверждалось, что Намба была уже в предсмертном состоянии. Уизерса Букреев не заметил вообще. В общей сложности Букреев сделал две ходки, чтобы вывести в безопасное место этих троих альпинистов. В итоге ни у него, ни у других участников, находившихся в «лагере 4», не осталось сил, чтобы пойти за Намбой.

11 мая примерно в 4:43 утра Холл вышел на связь по рации и сообщил, что находится на Южном склоне. Он также сообщил, что Харрис добрался до клиентов, но что Хансен, с которым Холл оставался весь прошлый день, скончался. Холл сообщил, что позднее Харрис пропал. Сам Холл утверждал, что не может использовать свой кислородный баллон, поскольку регулятор совершенно обледенел.

К 9:00 утра Холл смог совладать с кислородной маской, но к этому времени его окоченевшие ноги и руки практически не позволяли ему управляться со снаряжением. Позднее он вышел на связь с Базовым лагерем и попросил связаться с его женой, Джэн Арнольд, по спутниковому телефону. Вскоре после этого звонка Холл умер; его тело было обнаружено 23 мая участниками экспедиции IMAX, которые снимали на Эвересте документальный фильм о трагедии.

В то же время Стюарт Хатчинсон, который был участником экспедиции Роба Холла и который не завершил восхождение, развернувшись недалеко от вершины, начал собираться на поиски Уизерса и Намбы. Он обнаружил обоих живыми, но в полубессознательном состоянии, с многочисленными следами обморожения, продолжать путь они не могли. Приняв трудное решение, что спасти их не удастся ни в «лагере 4», ни вовремя эвакуировав со склона, он оставил их на месте, предоставив делу идти своим чередом. Кракауэр в своей книге «В разрежённом воздухе» писал, что позднее все участники восхождения согласились, что это было единственным возможным решением.

Тем не менее, позже в тот же день Уизерс пришёл в себя и в одиночку добрался до лагеря, чем очень удивил всех в лагере, поскольку страдал от гипотермии и сильнейшего обморожения. Уизерсу дали кислород, постарались его согреть, устроив на ночёвку в палатке. Несмотря на всё это, Уизерсу пришлось снова столкнуться со стихией, когда ночью порывом ветра унесло его палатку, и ему пришлось ночевать на морозе. И вновь его приняли за мёртвого, однако Кракауэр обнаружил, что Уизерс в сознании. 12 мая его подготовили для срочной эвакуации из «лагеря 4». В течение следующих двух дней Уизерса спускали до «лагеря 2», часть пути, однако, он совершил самостоятельно. Позднее его эвакуировали на вертолете службы спасения. Уизерс прошёл длительный курс лечения, но из-за сильного обморожения ему ампутировали нос, правую руку и все пальцы левой руки. В общей сложности он перенёс более 15 операций, из мышц спины ему реконструировали большой палец, а пластические хирурги восстановили нос.

Скотт Фишер и Макалу Го были обнаружены 11 мая шерпами. Состояние Фишера было настолько тяжёлым, что им ничего не оставалось, как устроить его поудобнее, а основные силы бросить на спасение Го. Анатолий Букреев предпринял ещё одну попытку спасти Фишера, но лишь обнаружил его замёрзшее тело примерно в 19:00 часов.

Индо-Тибетская пограничная служба

Менее известны, но не менее трагичны ещё 3 несчастных случая, произошедших в тот же день с альпинистами Индо-Тибетской пограничной службы, совершавшими восхождение по Северному склону. Экспедицией руководил подполковник Мохиндер Синх (Commandant Mohinder Singh), который считается первым индийским альпинистом, покорившим Эверест с Северного склона.

10 мая сержант Цеванг Саманла (Subedar Tsewang Samanla), ефрейтор Дорчже Моруп (Lance Naik Dorje Morup) и старший констебль Цеванг Палчжор (Head Constable Tsewang Paljor) совершали восхождение по Северному склону Эвереста. Это была обычная экспедиция, поэтому шерпы в качестве проводников восхождения задействованы не были. Эта команда была первой в сезоне, которая поднималась с Северного склона. Участники экспедиции сами должны были крепить веревки, а также самостоятельно прокладывать путь к вершине, что само по себе является весьма непростой задачей. Участники попали в буран, находясь выше «лагеря 4». Трое из них решили повернуть обратно, а Саманла, Моруп и Палчжор приняли решение продолжать восхождение. Саманла был опытным альпинистом, он покорил Эверест в 1984 году и Канченджангу в 1991 году.

Примерно в 15:45 трое альпинистов связались по рации с руководителем экспедиции и сообщили, что они взошли на вершину. Некоторые, из оставшихся в лагере участников экспедиции, начали праздновать покорение индийской экспедицией Эвереста, однако другие альпинисты выказали озабоченность по срокам восхождения, поскольку было уже достаточно поздно для покорения вершины. Как утверждал Кракауэр, альпинисты находились на высоте примерно 8.700 м, т.е. примерно в 150 м от самой верхней точки. Из-за плохой видимости и низкой облачности, окружавшей вершину, альпинисты, вероятно, решили, что достигли самой вершины. Это также объясняет и то, что они не встретились с командой, которая поднималась с Южного склона.

На вершине альпинисты установили молитвенные флажки. Лидер группы, Саманла, был известен своей религиозностью. Поэтому на вершине он решил задержаться и совершить несколько религиозных обрядов, при этом он отправил двух своих коллег спускаться. Больше на связь он не выходил. Находившиеся в лагере участники экспедиции, видели медленно скользящий вниз свет от двух налобных фонарей (предположительно, это были Маруп и Палчжор) в районе второй ступени – примерно на высоте 8.570 м.
Ни один из трёх альпинистов не спустился к промежуточному лагерю на высоте 8.320 м.

Полемика с японской экспедицией

В своей книге «В разреженном воздухе», Джон Кракауэр описывает события, сопутствовавшие гибели индийских альпинистов. В частности, тщательному разбору подвергались действия (или бездействие) японских альпинистов.

Хроника событий по версии японской экспедиции

11 мая
06:15 – Хироси Ханада и Эйсуке Сигекава (Первая группа Фукуока) отправились из «лагеря 6» (высота примерно 8.300 м). Три шерпы вышли заранее.

08:45 – Радиосообщение в базовый лагерь о приближении к горному хребту. Недалеко от вершины они встречают двух альпинистов, спускающихся в связке. На вершине они видят ещё одного альпиниста. Идентифицировать их они не cмогли, поскольку головы были покрыты капюшонами, а лица – кислородными масками. Группа Фукуока не имела данных о пропавших индийцах, они решили, что встретившиеся им альпинисты были из Тайваньской экспедиции.

11:39 – Радиосообщение в Базовый лагерь о прохождении второй ступени (высота 8600 м). На расстоянии примерно 15 м от вершины они заметили двух спускающихся альпинистов. Вновь идентифицировать их не представлялось возможным.

15:07 – Ханада, Сигекава и три шерпы восходят на вершину.

15:30 – Начало спуска. После прохождения треугольника, они замечают какие-то неясные объекты выше Второй ступени. У подножья Первой ступени они замечают человека на закреплённом канате. Сигекава останавливается и связывается с Базовым лагерем. Когда он начал спуск, то прошёл мимо другого человека, также спускавшегося по перилам. Они обменялись приветствиями, хотя он также не смог идентифицировать альпиниста. Кислорода у них достаточно только для спуска к «лагерю 6».

16:00 – (примерно) Участник индийской экспедиции сообщил в Базовый лагерь Фукуока о пропаже трёх альпинистов. Японцы собирались отправить из «лагеря 6» троих шерпа на помощь индийским альпинистам, но к тому моменту начало темнеть, что воспрепятствовало их действиям.

12 мая
Все группы, находившиеся в «лагере 6», были вынуждены ожидать окончания снежной бури и ветра.

13 мая
05:45 – Вторая группа Фукуока начала подъём от «лагеря 6». Они обещают индийским коллегам, что в случае, если они обнаружат пропавших альпинистов, то помогут им спуститься.

09:00 – Группа обнаружила одно тело ещё до Первой ступени и ещё одно – после преодоления ступени, однако для них уже ничего нельзя было сделать без риска для собственной жизни.

11:26 – Группа покорила вершину.

22:45 – Группа вернулась в Базовый лагерь.

14 мая
Несколько участников индийской группы спустились в Базовый Лагерь, но ничего не сообщили группе Фукуока о пропавших альпинистах.

Обвинения со стороны индийской экспедиции и Джона Кракауэра

По утверждению Кракауэра, одиноким альпинистом, которого японцы встретили на подъёме (8:45), был, по всей видимости, Палчжор, который уже страдал от обморожений и стонал от боли. Японские альпинисты оставили его без внимания и продолжили восхождение. После того, как они прошли «Вторую ступень», они столкнулись с двумя другими альпинистами (предположительно – Саманла и Моруп). Кракауэр утверждает, что «не было сказано ни слова, не было передано ни единой капли воды, еды или кислорода. Японцы продолжили восхождение…».

Первоначально, безразличие японских альпинистов ошеломило индийцев. По словам руководителя индийской экспедиции, «сначала японцы предложили помочь в поисках пропавших индийцев. Но несколькими часами позже они продолжили восхождение на вершину, несмотря на испортившуюся погоду». Японская команда продолжала восхождение до 11:45. К моменту, когда японские альпинисты начали спуск, один из двух индийцев был уже мёртв, а второй – на грани жизни и смерти. Следы третьего спускавшегося альпиниста они потеряли из виду. Однако, японские альпинисты отрицали, что вообще видели умиравших альпинистов на подъёме.

Капитан Коли, представитель Индийской федерации альпинизма (Indian Mountaineering Federation), который сначала обвинял японцев, позднее отказался от своего утверждения, что японцы заявляли о встрече индийских альпинистов 10 мая.

«Индийско-Тибетская пограничная служба (ИТПС) подтверждает заявление членов экспедиции Фукуока, что те не оставляли без помощи индийских альпинистов и не отказывались помочь в поисках пропавших». Управляющий директор ИТПС заявил, что «недоразумение произошло из-за помех связи при общении индийских альпинистов и их базового лагеря».

Коммерциализация Эвереста

Первые коммерческие экспедиции на Эверест стали организовываться в начале 1990-х годов. Появляются гиды-проводники, готовые осуществить любую мечту клиента. Они берут на себя всё: доставку участников в базовый лагерь, организацию пути и промежуточных лагерей, сопровождение клиента и его подстраховку на всём пути вверх и вниз. При этом покорение вершины не гарантировалось. В погоне за прибылью некоторые гиды берут клиентов, которые вообще не в состоянии взойти на вершину. В частности, Генри Тодд из компании «Гималайские гиды» утверждал что, «…глазом не моргнув, эти руководители присваивают себе большие деньги, прекрасно понимая, что никаких шансов у их подопечных нет» . Нил Бидлман, гид группы «Горное безумие», ещё до начала восхождения признался Анатолию Букрееву, что «…у половины клиентов нет никаких шансов на вершину; для большинства из них восхождение закончится уже на Южной Седловине (7.900 м)» . С негодованием говорил Тодд об одном американце: «Для него это обычное дело. За последние два года он не поднял на Эверест ни одного человека!».

Однако к решению Скотта взять с собой Круза Тодд отнесся куда более мягко. «Дело в том, что никогда не знаешь, кто будет хорошо идти на высоте, а кто нет. Лучшие альпинисты могут не справиться, а самые слабые и плохо подготовленные – взойти на вершину. В моих экспедициях подобное случалось не раз и не два. Был участник, о котором я думал, что если кто и не сможет подняться, то это будет он. На вершину этот участник просто взбежал. А с другим мне казалось, что тут дело верное, я был готов внести его в список покоривших вершину еще до старта. А он не смог. Это было в экспедиции с участием Букреева в 1995-м году. Самый сильный из клиентов не смог подняться, а самый слабый оказался на вершине раньше Толи». «Но, – добавил Тодд, приглашая заведомо слабых клиентов, мы рискуем погубить и их, и всех остальных. Мы просто обязаны брать наверх только тех, кто действительно может взойти на вершину. У нас нет права на ошибку.»

При подготовке экспедиции «Горное безумие» было закуплено мало кислородного оборудования. К моменту, когда альпинисты достигли Лагеря IV, у них осталось всего 62 кислородных баллона: 9 четырёхлитровых и 53 трёхлитровых.

Американский альпинист и писатель Гален Ровелл в статье для газеты Уолл Стрит Джорнал назвал операцию, проведённую Букреевым по спасению трёх альпинистов, «уникальной».

Американский Альпийский Клуб 6 декабря 1997 года присудил Анатолию Букрееву премию имени Дэвида Соулса, вручаемую альпинистам, спасшим в горах людей с риском для собственной жизни.

Три версии одной страшной трагедии, рассказанные ее участниками и исследователями

Эверест 1996

Три версии одной страшной трагедии,
рассказанные ее участниками
и исследователями

В кинотеатрах мира полным ходом идет фильм «Эверест», посвященный страшным событиям 1996 года, развернувшимся на «крыше мира» из-за массовых коммерческих экспедиций, несогласованности действий гидов и непредсказуемой погоды. Сухое резюме трагедии таково - 10-11 мая 1996 года после серии восхождений на горе навсегда остались 8 альпинистов: внезапно заставшая их на позднем спуске буря дезориентировала путников, заставив их блуждать в полной темноте и пурге в зоне смерти без кислорода. Благодаря нескольким ночным выходам одного из гидов удалось спасти троих альпинистов; еще один, признанный погибшим, позже пришел в лагерь сам, полумертвый и обмороженный. О трагедии на Эвересте в 1996-м было написано минимум 4 книги, десятки статей и снято несколько фильмов, 2 из них - художественные. Но точку в дискуссии поставить за почти 20 лет не удалось никому - кроме, пожалуй, упомянутого выше нового фильма Балтазара Кормакура. Сегодня мы вновь обратимся к этой страшной драме и изложим три главных точки зрения на события мая 1996-го.

Основная полемика развернулась между членом экспедиции «Консультанты по приключениям» Джоном Кракауэром (ныне здравствующим), который отправился на Эверест как приглашенный журналист от издания Outside, и гидом экспедиции «Горное безумие» Анатолием Букреевым, одним из самых выдающихся альпинистов советской школы, покорившим 11 восьмитысячников из 14 и погибшим на Аннапурне в 1997 году. Сегодня мы попробуем разобраться в этой лавине взаимных обвинений и понять, почему, несмотря на тотальную популярность взглядов журналиста Outside, премию за мужество в США дали именно Букрееву, а в фильме «Эверест» роль русского является одной из ведущих. Итак, встречайте: тезисы из книг «В разреженном воздухе» (Джон Кракауэр, США, 1997) и «Восхождение: трагические амбиции на Эвересте» (Анатолий Букреев, Вестон де Уолт, США, 1997), а также

Статистика по погибшим 10 мая 1996 года:
• «Консультанты по приключениям» : 4 погибших (2 гида, 2 клиента)
• «Горное безумие» : 1 погибший (гид)
• Индийская экспедиция : 3 погибших (военные)

примиряющая спорщиков версия из фильма «Эверест» (Балтазар Кормакур, США, 2015). И хотя исход трагедии и списки погибших подробно описаны на Википедии и всевозможных порталах, все же предупредим: осторожно, спойлеры!

Версия №1: обвинение

Джон Кракауэр - один из самых заметных аутдор-журналистов США за последние 20 лет. Именно его перу принадлежит книга-расследование об Алексе Супербродяге - путешественнике, в одиночку проехавшем по Америке до Аляски и встретившем там свою смерть. По этой книге был снят культовый фильм «В диких условиях» («Into the wild»), который поклонники свободных путешествий считают самым главным кино нулевых. Но задолго до этого важным литературным достижением Кракауэра стала попытка разобраться в трагедии на Эвересте в 1996-м, непосредственным участником которой он являлся. Он принадлежал к несчастливой экспедиции Роба Холла «Консультанты по приключениям», похоронившей большинство своих участников в тот злополучный день. Именно он первым высказался публично и огласил свою версию произошедшего - сначала статьей в журнале Outside, затем и докумнтальным романом «В разреженном воздухе».

Основной упор Кракауэр делает на ошибки гидов: нездоровую конкуренцию, отсутствие должного уровня организации, невнимание к болезням клиентов и отсутствие плана на случай катастрофы

Основной упор Кракауэр делает на ошибки гидов: их желание соревноваться друг с другом в качестве предоставленного сервиса, чтобы завлечь новых участников на будущий год, отсутствие должного уровня организации, невнимание к нуждам и болезням клиентов и, наконец, отсутствие плана на случай катастрофы. В сухом остатке все его претензии верны: Роб Холл, руководитель «Консультантов», на тот момент действительно был монополистом коммерческих восхождений на Эвересте, но на пятки ему внезапно начал наступать опытный и авантюрный Скотт Фишер («Горное безумие»), который готовился к экспедиции едва ли не в последний момент и завербовал в гиды сильнейшего альпиниста советской школы - Анатолия Букреева. Холл заполучил в свою команду корреспондента журнала-бестселлера Outside, Джона Кракауэра, дав ему хорошую скидку и буквально вырвав его из рук Фишера. Фишер, в свою очередь, взял на гору звезду Манхеттена, светскую диву Сэнди Питтман, пообещавшую NBC выходить в прямой эфир с горы. Естественно, за всеми этими прениями и попытками угодить элитным клиентам далеко в стороне остались реальные организационные вопросы.

Кадр из фильма «Эверест». Фото: independent.co.uk

Холл, Фишер и другие гиды, находившиеся на горе, во всеобщей погоне за славой не уследили за огромным количеством вещей: страховочные веревки (перила) были провешены далеко не по всему маршруту, что сильно замедляло подъем; многие клиенты были откровенно не готовы к восхождению (плохо подготовлены физически или недостаточно акклиматизированы), а контрольное время возвращения с горы так и не было точно названо, из-за чего многие альпинисты непростительно долго стояли на вершине, теряя драгоценные минуты. Наконец, у команды Фишера даже не было нормальных раций, что не позволило команде координировать свои действия, когда разразилась катастрофа. Но больше всех от Кракауэра досталось почему-то Анатолию Букрееву - единственному, кто смог сориентироваться и выйти в ночи на помощь к своим клиентам. Именно Букреев во время ночных выходов в страшный буран обнаружил потерявшуюся в 400 метрах от лагеря группу из 5 человек и спас тех троих, кто еще мог идти. Тем не менее, Кракауэр в своей книге пишет, что русский альпинист был неразговорчив и не помогал клиентам, следовал своему, одному ему понятному, графику восхождения и акклиматизации, не пользовался на подъеме кислородом и в трудной ситуации оставил всех тех, кто погибал выше на горе. Как ни странно, то, что Кракауэр ставит Букрееву в вину, спасло жизни троим людям: сэкономленные им баллоны пригодились тем, кто умирал от обморожения в зоне бедствия, а раннее возвращение в лагерь с горы позволило альпинисту в абсолютном одиночестве совершить два ночных выхода на поиски заблудившихся. Возможно, именно замкнутый, неконтактный характер Букреева и его плохой английский помешали Кракауэру разобраться в ситуации, но от написанных слов он не отказался даже после гибели Анатолия в 1997 году на Аннапурне, хотя другие моменты в своей книге согласился пересмотреть.

Скотт Фишер (Джейк Джилленхол) и Роб Холл (Джейсон Кларк) в фильме «Эверест». Фото: wordandfilm.com

Больше всех от Кракауэра досталось почему-то Анатолию Букрееву - единственному, кто смог сориентироваться и выйти в ночи на помощь к своим клиентам

Тот факт, что мир всецело доверился Кракауэру и его точке зрения, кажется весьма странным, если не подозрительным. Журналист, в последний момент переметнувшийся из одной команды в другую из-за цены; непрофессиональный (хотя и сильный) альпинист, не сумевший не только самостоятельно добраться до палаток, но и выйти на помощь к терпящей бедствие группе из 5 человек, допустивший ряд серьезных фактических ошибок (он перепутал клиента Мартина Адамса с гидом «Консультантов» Энди Харрисом, погибшим выше на горе, тем самым дав напрасную надежду его родственникам) - разве мог Кракауэр дать объективную оценку тому, что происходило на горе, спустя всего несколько недель после произошедшего? Как и в случае с более поздней книгой «В диких условиях», на Кракауэра обиделись все без исключения родственники погибших: жена Роба Холла - за обнародованный последний разговор с мужем по спутниковому телефону, друзья Фишера - за упреки в непрофессионализме, муж погибшей японской альпинистки Ясуко Намбы - за то, что, подобно остальным, он счел еще дышащую женщину недостойной спасения. Как бы то ни было, многие его доводы справедливы, а книга «В разреженном воздухе» была и остается абсолютным бестселлером среди всей литературы о трагедии на Эвересте в 1996-м.

Роб Холл говорит с женой по спутниковому телефону. Кадр из фильма «Эверест», kinopoisk.ru

Версия №2: подвиг

Ошарашенный обвинениями Кракауэра, Букреев ответил журналисту книгой «Восхождение», основную работу над которой проделал интервьюер Вестон де Уолт. Как ни странно, во многом его объяснения не противоречат тезисам Кракауэра, а подтверждают их: Букреев подробнейшим образом рассказывает о том, какая разруха царила во время подготовки экспедиции Фишера и как отчаянно они пытались скрыть от клиентов тот факт, что кислорода едва хватает на подъем и спуск всех участников, а денег, оставшихся у Фишера, не хватит на спасательные операции в случае чрезвычайных происшествий. Удивлял Букреева и тот факт, что опытнейший альпинист Фишер не соблюдал график акклиматизации, бегал по горе взад и вперед по нуждам клиентов, не щадя себя, чем и подписал себе смертный приговор. Кроме того, Букреев куда более трезво оценивал способности членов своей команды: несколько раз он просил Фишера «развернуть» нескольких участников, но тот был непреклонен и хотел довести до вершины как можно больше клиентов. Эти действия подвергали риску жизни других альпинистов: так, старший шерпа Лобсанг Джамбу, вместо того чтобы провешивать веревки на опасном участке маршрута, фактически тащил на себе наверх переутомленную Сэнди Питтман.

Частичных извинений, которые Кракауэр включил в переиздание своей книги 1999 года, Букреев уже не увидел: в декабре 1997 года он погиб на Аннапурне

Букреев тоже совершил две важных ошибки: во время ночных выходов он решил, что спасти обмороженных и не подававших признаков жизни Ясуко Намбу и Бека Уизерса уже нельзя, и вернулся в лагерь с альпинистами, которые могли ходить. На следующий день участники экспедиций снова вернулись к замерзшим товарищам и сочли их состояние безнадежным, хотя те еще дышали. Бек Уизерс вернулся в лагерь вопреки всем законам жизни и физики. Ясуко Намба умерла в одиночестве среди льда и камней. Впоследствии, во время индонезийской экспедиции в апреле 1997 года, Букреев нашел ее тело и соорудил над ним арку из камней, чтобы предотвратить трапезы высокогорных птиц. Он неоднократно извинялся перед вдовцом Намбы за то, что не смог ее спасти. Не получилось у Букреева и помочь своему начальнику: в книге он говорит, что в отличие от шерпов, отлично понимал, что у Фишера нет никаких шансов выжить после ночи в метели на огромной высоте. Тем не менее, 11 мая около 19:00 вечера он поднялся наверх, чтобы констатировать смерть товарища.

Ингвар Эггерт Сигюрдссон в роли Букреева. Кадр из фильма «Эверест». Фото: lenta.ru

Вестон де Уолт посвящает несколько глав книги тому, что предшествовало восхождению: высотным работам Анатолия (тот прокладывал маршрут вместе с шерпами, когда понял, что рук не хватает), процессу его акклиматизации, работе с клиентами и разговорам с Фишером. Следуй тот и Холл советам Букреева, жертв можно было бы избежать вовсе, но история не знает сослагательного наклонения, как горам неведомо чувство сострадания. Частичных извинений, которые Кракауэр включил в переиздание своей книги 1999 года, Букреев уже не увидел: в декабре 1997 года лавина настигла его и высотного оператора Дмитрия Соболева на Аннапурне. Тела так и не были найдены. Букрееву было 39 лет.

Ингвар Эггерт Сигюрдссон в роли Букреева. Фото: letmedownload.in

Версия №3: стихия

Балтазар Кормакур, принявший непростое решение снять блокбастер по трагедии, которой в будущем году исполнится 20 лет, решил не ставить точку в бесконечных прениях сторон, а пойти другим путем. Создателя фильма «Эверест» куда больше интересовала стихия и тот вызов, который каждому из путников бросила зона смерти в обмен на покорение крыши мира. Ни профессии, ни семья, ни почтенный возраст не могут остановить того, кто однажды подхватил горную лихорадку - в фильме особое внимание уделено тому, как каждый из поднимающихся скрывает свою болезнь и слабость, чтобы дойти до вершины любой ценой. Для создания достоверной истории команда фильма обратилась вовсе не к текстам «профессионалов» - труды Кракауэра и Букреева остались в стороне. Наибольшее внимание было уделено книге Бека Уизерса - того самого клиента, который сам дополз до лагеря на обмороженных руках и ногах. Она недаром называется «Брошенный умирать»: Уизерс на себе прочувствовал, что жестокой может быть не только гора, но и люди в экстремальных условиях. Трижды оставленный умирать (первый раз — Робом Холлом на подъеме, когда его сразила снежная слепота, второй раз - на Южной Седловине, и третий раз - ночью в палатке лагеря во время нового шторма), он, тем не менее, смог сохранить не только жизнь, но и сочувственное отношение к другим участникам трагедии.

Создатели «Эвереста» не принимали ничью сторону: они стремились показать личную драму каждого, кому суждено было оказаться на горе в тот день, и борьбу за жизнь вопреки всем препятствиям

Еще одним источником информации для съемочной группы стала расшифровка разговоров лидера «Консультантов по приключениям» со своей женой, Джен Арнольд. В этих диалогах Роб Холл докладывает обстановку, замерзая на ступени Хиллари в одиночестве, и рассказывает детали о том, что случилось на самом верху в разгар бури, и прощается с беременной супругой. Сцена личной драмы в фильме воспроизведена максимально подробно: Холл погиб, спасая одного из своих клиентов, Дага Хансена, которого однажды уже не успел поднять на гору и взял с собой второй раз с прицелом на победу. Проявленная человечность стоила ему жизни: начав спуск слишком поздно и растратив кислород, оба навсегда остались на горе.

Кадр из фильма «Эверест», kinopoisk.ru

Также Кормакур, в отличие от многих исследователей ситуации, догадался пообщаться не только с участниками экспедиции, чьи воспоминания затуманены кислородным голоданием, холодом и ужасом от смерти товарищей, но и с теми, кто наблюдал за бедой со стороны и участвовал в спасательных операциях. Дэвид Бришерс, член экспедиции IMAX, снимавшей той же весной документальный фильм про Эверест, пожертвовал свой кислород пострадавшим и помогал им в спуске, а также рассказал создателям нового кино много интересных подробностей. Создатели «Эвереста» не принимали ничью сторону: они стремились показать личную драму каждого, кому суждено было оказаться на горе в тот день, и борьбу за жизнь вопреки всем препятствиям.

Впрочем, кое-что о том, кому из альпинистов сочувствовали создатели нового фильма, мы все же знаем: в «Эвересте» Кракауэру принадлежит всего пара реплик - странный вопрос «зачем вы все здесь» в базовом лагере, обращенный к участникам экспедиции, и фраза «я с тобой не пойду», брошенная Букрееву перед началом его спасательной операции. Зато к подбору актера на роль русского альпиниста команда подошла максимально серьезно (его играет исландская кинозвезда Ингвар Сигурдссон, который уже играл русских), а сам Букреев подробно показан в сцене спасения альпинистов.

Если верить шерпам - коренным жителям этих мест - у каждого поступка есть свои последствия и каждое посеянное семя кармы рано или поздно взойдет. Со времен той трагедии на Эвересте произошли куда более страшные события. И сейчас, спустя 20 лет, в объективах камер операторов Кормакура, трагедия на Эвересте 1996 года постепенно теряет свой героический флер и становится тем, чем она была на самом деле - роковым стечением обстоятельств, промахов и упущений множества людей. Все это не привело бы ни к чему серьезному, если бы не жуткая непредвиденная буря, которая собрала на горе кровавую дань. Несмотря на весь ужас ситуации, драма на пике многому научила тех, кто ратовал за коммерческие восхождения, заставив их быть осторожнее и предусмотрительнее, и напомнив клиентам о том, чего стоят большие амбиции. И если несмотря ни на что восьмитысячники все еще манят вас, советуем вам погрузиться как можно серьезнее в дело «Эверест 1996» и решить для себя, готовы ли вы заплатить подобную цену за то, чтобы ваше имя было вписано в историю.