Что означает церковь отделена от государства? В обществе степень политического разделения между церковью и гражданским государством определяется правовыми структурами и преобладающими правовыми взглядами, которые определяют правильные отношения между организованной религией и государством. Принцип «вытянутой руки» предлагает отношения, в которых два политических субъекта взаимодействуют как организации, независимые от власти друг друга. Строгое применение принципа laïcité ("светский") используется во Франции, в то время как светские общества (например, в Дании и Великобритании) поддерживают форму конституционного признания официальной государственной религии. Если в стране церковь отделена от государства, то она причисляется к типу "светских".

В философии

Что значит церковь отделена от государства в философии? Философия отделения церкви от гражданского государства совпадает с философией секуляризма, разобщенности, религиозной свободы и религиозного плюрализма, благодаря которому европейские государства взяли на себя некоторые социальные роли церкви, государства всеобщего благосостояния. Это социальной сдвиг, который породил культурно-светское население и общественную сферу. На практике разделение церкви и государства варьируется от полного разделения, предписанного политической конституцией страны, как в Индии и Сингапуре, до государственной религии, как на Мальдивах. А церковь в России отделена от государства или нет?

В поздней античности и средневековой Европе

Важным вкладчиком в дискуссию о правильных отношениях между Церковью и государством был святой Августин, который в «Городе Бога» (книга XIX, Глава 17), исследовал идеальные отношения между «земным городом» и «городом Божьим». В этой работе Августин установил, что между «земным городом» и «городом Божьим» должны быть найдены основные точки пересечения, особенно когда люди должны жить вместе и на определенной территории на земле. Таким образом, Августин считал, что работа «временного города» состояла в том, чтобы сделать возможным создание «небесного города» на земле

На протяжении веков монархи правили идеей божественного права. Иногда это использовалось монархом, чтобы поддержать идею, что король управлял и его собственным королевством,и церковью, в пределах его границ, теория, известная как цезаропапизм.С другой стороны,была католическая доктрина в том, что папа, как наместник Христа на земле, должен иметь окончательную власть над церковью и косвенно над государством. Более того, на протяжении всего Средневековья, с другой стороны, была католическая доктрина. Папа заявлял о своем праве свергнуть католических королей Западной Европы, и пытался использовать его (иногда успешно, иногда нет), как это было в случае с Генрихом VIII в Англии и Генри III из Наварра. После этого люди задумались, должна ли церковь отделена от государства быть?

На Западе проблема разделения церкви и государства в средневековый период была сосредоточена на монархах, которые правили в светском сегменте, но посягали на правление церкви в духовной сфере. Это неразрешенное противоречие в окончательном контроле над церковью привело к борьбе за власть и кризисам лидерства, особенно в споре об инвестициях, который был разрешен в Конкордате в 1122 году. Этим Конкордатом император отказался от права наделять духовных лиц кольцом и крестье, символы их духовной силы, гарантированного избрания по канонам собора или аббатства и свободного освящения.

Эпоха Реформации

В начале протестантской Реформации Мартин Лютер сформулировал учение о двух царствах. Согласно Джеймсу Мэдисону, который, возможно, один из важнейших последователей принципа разделения государства, труды Льютера о двух царствах, положили начало современному устройству светского государства.

Представители Радикальной Реформации (анабаптисты) использовали идеи Лютера в новом направлении. Они использовались в трудах Майкла Саттлера (1490-1527), который согласился с Лютером, что существует два царства, но расходился во мнении, что эти два царства должны быть отдельными. Следовательно, крещеные верующие не должны голосовать, служить на государственной службе или участвовать каким-либо иным образом в «царстве мира». В первые же дни радикальной реформации существовало множество взглядов, со временем видение Саттлера стало нормативной позицией для большинства анабаптистов в последующие века. Анабаптисты пришли учить, что религия никогда не должна принуждаться государственной властью, подходя к вопросу церковно-государственных отношений прежде всего с позиции защиты церкви от государства.

В 1530-х годах Генрих VIII, возмущенный отказом Папы Климента VII, решил аннулировать свой брак с Екатериной Арагонской и назначить себя правителем англиканской церкви. Монархи Великобритании сохранили церковную власть в англиканской церкви со времен Генриха VIII, и сегодня имеют титул Верховного управляющего англиканской церкви.

В то время церковные преследования короля Генриха продолжались, из-за чего католики пытались ограничить его власть. Это в конечном итоге привело к:

• нонконформизму;
• появились английские протестанты и антикатолицизм Оливера Кромвеля;
• создано Содружество Англии;
• против католиков и других лиц, не присоединившихся к англиканской церкви, выдвигались обвинения.

Церковь отделена от государства называется отделенной церковью. А государство - светским.

Одним из результатов преследования в Англии стало то, что некоторые люди бежали из Великобритании, чтобы иметь возможность поклоняться, как им хотелось. Но они не стремились к религиозной свободе, и ранние североамериканские колонии, как правило, были нетерпимы к религиозному инакомыслию, как Англия. Например, пуританский Массачусетс не разрешал стандартное поклонение англиканской церкви. Некоторые из этих людей добровольно отправились в американские колонии специально для этой цели. После того как американские колонии восстали против Джорджа III Соединенного Королевства, Конституция Соединенных Штатов была специально изменена, чтобы запретить установление религии Конгрессом. После этого люди в США поняли, что церковь должна быть отделена от государства.

В эпохе Просвещения

Концепция часто присваивается трудам британского ученого Джона Локка (1631-1705 гг.). Согласно своему принципу общественного договора, Локк утверждал, что правительству не хватало власти в сфере индивидуальной совести, поскольку это было то, что рациональные люди не могли уступить правительству для контроля. Для Локка это создало естественное право на свободу совести, которое, по его мнению, должно оставаться защищенным от любой государственной власти. Эти взгляды на религиозную терпимость и важность индивидуальной совести, наряду с его социальным контрактом, стали особенно влиятельными в американских колониях и разработке Конституции США.

В этот же период XVII века Пьер Байе и некоторые фидеисты стали предшествовать отделению церкви от государства, утверждая, что вера не может быть зависима от сознания. Весь XVIII век, идеи Локка и Бэйла, в частности разделение государства и церкви, стали более известными, их продвигали многие философы Просвещения. Монтескье уже писал в 1722 году о том, что такое "религиозная терпимость" и степень разделения религии и государства. Вольтер защищал некоторый уровень разделения, но в конечном итоге, подчинил церковь нуждам государства. В то время как например, был сторонником строгого отделения Церкви от государства, говоря, что «расстояние между престолом и алтарем никогда не может быть слишком велико».

Джефферсон и Билль о правах

На английском языке точный термин является ответвлением от фразы: «Стена разделения церкви и государства», как написано в письме Томаса Джефферсона к баптистской ассоциации Данберив в 1802 году. В этом письме содержится ссылка на Первую поправку к Конституция штатов, Джефферсон пишет:

Веря вместе с вами, что религия - это вопрос, который лежит исключительно между человеком и его Богом, что он не обязан никому другому объяснять свою веру или свое поклонение, что законные полномочия правительства достигают только действий, а не мнений, я созерцаю с суверенным почтением тот акт всего американского народа, который заявил, что его законодательные органы не должны «принимать никаких законов, уважающих установление религии или запрещающих ее свободное исповедание», тем самым выстраивая разделительную стену между церковью и государством.

Джефферсон рассказывал баптистам, что Билль о правах США препятствует созданию национальной церкви, и при этом им не нужно опасаться вмешательства правительства в их право на выражение религиозной совести. Билль о правах, принятый в 1791 году в качестве десяти поправок к Конституции Соединенных Штатов, был одним из первых политических выражений свободы вероисповедания. А церковь в России отделена от государства?

Отделение церкви в России

В Советской России разделение церкви и государства было провозглашено декретом СНК РСФСР от 24 января (6 февраля) 1919 года, содержание которого, однако было гораздо шире.

Декрет провозглашал то, что государство не будет зависимо от церкви, гарантировал свободу на вероисповедание любой религии. Но при этом было запрещено любое религиозное обучение и просветление везде, во всех общественных местах,принадлежащих государству, где проходит обучение общим предметам. Также этот закон отнимал у всех религиозных организаций какие-либо юридические права, а также все имущество, принадлежащее религиозным организациям, переходит в права народа. А это значит, что церковь отделена от государства.

Согласно историку Ричарду Пайпсу, несмотря на декларативные заявления о свободе вероисповедания, действительный смысл декрета означал смертный приговор церковным учреждениям. Отмечено, что официальные оценки декрета во времена СССР были неизменно положительными.

В современной Российской Федерации

В конституции РФ церковь отделена от государства согласно статье 141. Россия — полностью светское государство. На территории этой страны не может быть государственной или обязательной религии. Все религиозные сообщества имеют те же права, что и все граждане. А это значит, что церковь отделена от государства.

России присвоен статус светской державы, согласно первому пункту 14 статьи Конституции Российской Федерации. Второй пункт рассматривает полное разделение церкви и государства. Согласно этому закону, Российская Федерация исключительно светская держава. Религия не может устанавливаться в качестве закона. Школы также отделены от церкви. Отделена ли церковь от государства в России? По Конституции это несомненно так.

Как церковь отделена в других странах?

Страны имеют различную степень разделения между правительством и религиозными институтами. С 1780-х годов ряд стран установил явные барьеры между церковью и государством. Степень фактического разделения между правительством и религией или религиозными учреждениями сильно различается. В некоторых странах эти два учреждения по-прежнему тесно взаимосвязаны. В посткоммунистическом мире появляются новые конфликты.

Страны с государственной религией

Многочисленные различия в разделении можно увидеть в некоторых странах с высокой степенью религиозной свободы и терпимости в сочетании с сильно светскими политическими культурами, которые до сих пор сохраняют государственные церкви или финансовые связи с определенными религиозными организациями в XXI веке. В Англии существует конституционно установленная государственная религия, но допускаются и другие вероисповедания. Британский монарх является Верховным Губернатором англиканской церкви, и 26 епископов (лорды духовные) сидят в верхней палате правительства, Палате лордов.

В других королевствах, по закону, глава правительства, или глава государства, или другие высокопоставленные официальные лица могут быть обязаны являться членами данной веры. Полномочия по назначению высокопоставленных членов государственных церквей также часто остаются за мирскими правительствами. Однако эти полномочия могут быть слегка анахроничными или поверхностными, и маскировать истинный уровень религиозной свободы, которой обладает нация. В случае с Андоррой есть два главы государств, и ни один из них не является коренным андоррцем. Одним из них является римско-католический епископ Сеу де Уржель, город, расположенный на севере Испании. У него есть титул епископального Копринса (другой Копринс является главой французского государства). Копринсы пользуются политической властью в плане ратификации закона и назначения Конституционного суда.

Отделение церкви в США

В первой поправке конституции церковь отделена от государства. Она была ратифицирована в 1791 году. Здесь говорится о том, что Конгресс США не может издавать законы, связанные с религией и ее исповеданием. Однако сама фраза «отделение церкви от государства» не фигурирует в Конституции США.

Фраза Джефферсона (упомянутая выше) была процитирована Верховным судом США сначала в 1878 году, а затем в ряде дел, начиная с 1947 года. Верховный суд не рассматривал вопрос о том, как это применимо к штатам до 1947 года. Когда они сделали это, суд включил положение об учреждении, определив, что оно применяется к штатам и что закон, разрешает возмещение расходов на проезд во все школы (включая приходские). С этого момента, согласно Конституции, церковь отделена от государства уже официально.

До его включения были предприняты безуспешные попытки внести поправки в Конституцию, чтобы явно применить положение об учреждении в 1870-х и 1890-х годах.

Эта концепция была заложена Роджером Уильямсом, сбежавшим от религиозного гнета в колонии Массачусетского залива, чтобы основать колонию Род-Айленд и плантации Провиденс по принципу нейтралитета государства в вопросах веры.

Уильямс руководствовался историческим злоупотреблением государственной властью, и считал, что правительство должно отстраниться от всего, что касается взаимоотношений людей с Богом. Он выступал за «стену разделения между Садом Церкви и Дикой местностью мира», чтобы сохранить церковь в чистоте.

Благодаря его работе, хартия Род-Айленда была утверждена королем Англии Карлом II, который прямо заявил, что никто не должен быть оскорблен, наказан, обеспокоен или подвергнут сомнению за любые расхождения во мнениях в вопросах религии.

Уильямсу приписывают помощь в формировании церковных и государственных дебатов в Англии и оказании влияния на таких людей, как Джон Милтон и, особенно, Джон Локк, чьи работы были тщательно изучены Томасом Джефферсоном, Джеймсом Мэдисоном и другими разработчиками Конституции США. Уильямс теологически вывел свои взгляды в основном из Писания, и его мотивы считаются религиозными, но защита Джефферсоном религиозной свободы рассматривается как политическая и социальная. Вот, почему церковь отделена от государства в США.

Агрессивное и дружеское отделение

Ученые различают то, что можно назвать «дружественным» и «враждебным» разделением церкви и государства. Дружелюбный тип ограничивает вмешательство церкви в дела государства, но также ограничивает вмешательство государства в дела церкви. А враждебное отделение, наоборот, пытается сделать так, чтобы религия не выходила за пределы дома или церкви, а также нигде не преподавалась.

Враждебная модель секуляризма возникла во время Французской революции и была проиллюстрирована мексиканской революцией, ее Конституцией, Первой португальской республикой 1910 года и испанской Конституцией 1932 года. Вражеское отделение от государства, по своей структуре очень схоже с религией, связанной с политикой в тоталитарных государствах.

Французское отделение 1905 года и испанское отделение 1931 года были охарактеризованы как два наиболее враждебных в ХХ веке, хотя нынешние церковно-государственные отношения в обеих странах считаются в целом дружественными. Тем не менее бывший президент Франции в начале своего срока считал нынешнее положение дел в своей стране «негативной политикой», и хотел разработать «позитивную политику», более открытую для религии. Некоторые считают, что забота государства о религии является одной из причин гражданской войны в Испании и Мексике. Это основные проблемы в державах, где церковь не отделена от государства.

Французский католический философ и составитель из Всеобщей декларации прав человека, Жак Маритен, отметил различие между моделями Франции и Соединенных Штатов Америки. Он считал, что американская модель того времени была более дружной, поскольку в ней было «резкое различие и реальное сотрудничество» между церковью и государством. Эту модель он назвал «историческим сокровищем».

Другой наблюдатель из Франции отмечал, что с самого начала в Соединенных Штатах религия и правительство были в содружестве, и так продолжается по сей день.

Отделение церкви от государства — это принцип взаимных отношений между двумя социальными институтами, которые предполагают отказ второго от любых вмешательств в дела первого. Наступает свобода всех граждан от религии, каждый сам выбирает, во что ему верить и как выражать свою любовь к Богу. И также после разделения все закрепленные за церковью функции отменяются.

История

До свержения монархии в России действовала такая система государственной церкви, при которой она именовалась господствующей. Разумеется, такой порядок придумали не в России, он был заимствован у протестантов Петром Первым в 1721 году. Согласно данной системе, было упразднено Патриаршество, а вместо него создали Святейший синод. Подобные изменения предполагали, что все три ветви власти станут принадлежать церкви. Так оно и случилось.

Петр Первый во времена своего правления ввел такую должность, как обер-прокурор Синода. Император пояснял, что этот человек должен быть глазами государя и стряпчим по всем его делам. Эта система была создана для того, чтобы подчинить церковь империи, но все же поставить ее на уровень выше, чем народ.

Документальное подтверждение

Отделение церкви от государства позволило не только выбирать каждому человеку любую веру, но и разрешило не посвещать в религиозные дела посторонних людей. А до 1917 года в паспорте граждан Российской империи было приписано, к какой церкви они принадлежат. Впрочем, эта запись не всегда отражала действительность. Многие боялись признать, что они почитают другую религию либо стали атеистами.

В 1905 году вышел указ об укреплении веротерпимости, в котором разрешилось менять свои религиозные убеждения, но только в пользу христианства. Стать буддистом, католиком или атеистом все так же было нельзя.

Свобода совести

Зависимость правового статуса от вероисповедания просуществовала в России вплоть до июля 1917 года. Именно закон о свободе совести позволил выбирать свою религию с 14 лет, при этом данный выбор никак не влиял на решение судебного процесса, если он случался. Синод был против таких изменений, он считал, что только в 18 лет, при достижении гражданского совершеннолетия, человек может взвешенно решить, к какой конфессии он хочет относиться.

Закон о свободе совести был одним из первых шагов к отделению церкви от государства. Но все же до января 1918 года статус православного заведения остается привилегированным.

Христианство в конце 17 года XX столетия

В августе в Москве открылся Поместный собор, который во времена отделения церкви от государства сыграет одну из важнейших ролей. Решение о его создании приняло Временное правительство, которое как раз в то время и пришло к власти.

Уже 28 октября, через 3 дня после захвата Петрограда большевиками, Поместный собор восстановил патриаршество в русских храмах и церквях. Данный шаг был сделан для того, чтобы стать посредников в восстании, которое проходило в Москве.

В конце 1917 - начале 1918 года власти создали комиссию по охране культурных и художественных памятников, которая работала в Московском Кремле. А в состав данной партии вошли три представителя духовенства: архиепископ Михаил, протопресвитер Любимов и архимандрит Арсений.

И также в это время в Грузии самовозглавленцы конфисковали все церковное имущество и свергли часть духовенства. Сделано это было потому, что власть претендовала на собственность храмов. Данные шаги способствовали развитию принципа отделения церкви от государства. Помимо этого, есть еще одно направления, в котором произошли серьезные изменения.

Сфера образования

Отделение школы от церкви и церкви от государства произошло примерно в одно и то же время. Хотя изменения в образовательных учреждениях и начались намного раньше, чем к власти пришли большевики.

В июне 1917 года Министерство народного просвещения получило в свои владения все церковно-приходские школы, которые существовали за счет государственной казны. Но при этом преподаваемые предметы не сильно изменились, основным уклоном все так же оставалось духовенство.

А в декабре этого же года «Закон Божий» утратил свое первенство в учебных заведениях и стал факультативным предметом для желающих. Приказ с данным требованием выпустил нарком А. М. Коллонтай.

Закрытие храмов

Еще до выпуска декрета об отделении церкви от государства власти закрыли все духовные учреждения, связанные с царской семьей. А их оказалось достаточно, самые известные — это церковь в Гатчине, церковь Аничкова дворца, собор Петра и Павла, а также Большая церковь при Зимнем дворце.

В январе 1918 года Ю. Н. Флаксерман — заместить комиссара по государственным накоплениям — подписал указ, в котором было написано, что все придворное духовенство, принадлежавшее раньше царской семье, упраздняется. Имущество и помещения служащих были конфискованы. Единственное, что осталось у священников — это возможность проводить богослужения в этих зданиях.

Разработка декрета об отделении церкви от государства

Историки до сих пор спорят о том, кто стал инициатором данного документа. Большинство исследователей склоняется к тому, что им был настоятель церкви в Петрограде Михаил Галкин.

Именно он в ноябре 1917 года написал и отправил письмо в Совнарком, в котором жаловался на официальную церковь и просил привлечь его к активной работе. Письмо также содержало в себе ряд мер, которые могли позволить выйти религии на новый уровень. В первую очередь Михаил просил конфисковать церковные ценности в пользу государства, а также лишить все духовенство льгот и каких-либо привилегий.

Возможность заключения гражданского брака вместо религиозного, а также введение григорианского календаря и многое другое было предложено в письме настоятеля церкви в Петрограде. Советской власти понравились такие рекомендации и уже в декабре этого же года был опубликован ряд мер Михаила в газете «Правда».

Государственный указ

Выработка проекта Совнаркомом состоялась в декабре 1917 года. Глава наркома юстиций Петр Иванович Стучка, член коллегии комиссариата Анатолий Луначарский, а также известный юрист Михаил Рейснер и многие другие создали специальную комиссию для решения вопросов по отделению церкви от государства в России.

Опубликованный материал содержал в себе несколько глав, которые были посвящены религиозным мировоззрениям. Во-первых, декрет предусматривал установление свободы совести, то есть каждый человек мог сам решать, к какой вере ему относиться. А также теперь брак на небесах сменился гражданским официальным обрядом, при этом регистрироваться в церквях не запретили.

В следующей части декрета отделения церкви от государства 1918 года было прописано, что во всех учебных заведениях России прекращается преподавания любых предметов, связанных с христианством.

Всем служителям церкви после выхода материала запрещалось владеть любой собственностью и юридическим статусом. А все имущество, которое было накоплено до 1918 года, передавалось во владения государства.

Реакция общественности

После выпуска газеты с декретом появились разные мнения от жителей всей страны. Самое известное письмо-ответ, которое было написано в Совнарком, принадлежит Петроградскому митрополиту Вениамину. В нем говорилось о том, что существование декларации об отделении церкви от государства 1917 (1918) года угрожает всему православному народу, а значит, и всей России. Священник считал своим долгом предупредить правительство о том, что этот декрет не принесет ничего хорошего.

Владимир Ильич Ленин прочитал обращение Вениамина, но ответа так и не дал, вместо этого он приказал Народному Комиссариату ускорить подготовку документа.

Государственная публикация

Официальная дата декларации отделение церкви от государства — это январь 2018 года. Вечером 20 числа на заседании Совнаркома Ленин внес ряд дополнительных правок и дополнений. В этот же день было решено утвердить конечную редакцию и выпустить ее в свет.

После публикации в средствах массовой информации, через 2 дня после заседания, правительственный орган России подтвердил законность данного декрета.

1. Церковь отделяется от государства.
2. Запрещается ограничивать свободу совести любыми местными законами и указами. А также нельзя дискриминировать по религии.
3. Каждый гражданин России имеет право выбрать любую веру, в том числе и стать атеистом. Если раньше человек, которые не являлся христианином, не мог найти нормальную работу и даже в суде автоматически признавался виновным, то по декларации «Отделение церкви от государства» 1918 года такие меры запрещались.
4. Деятельность государственных и правовых учреждений больше не сопровождается никакими религиозными церемониями и обрядами.
5. Как никто не может быть лишен своих прав, так и всем запрещается уклоняться от своих обязанностей, ссылаясь на свою религию и мировоззрение.
6. Присяга, даваемая врачами, военными и даже политиками, теперь не включает в себя духовные клятвы.
7. Гражданские акты теперь регистрируются исключительно в государственных заведениях. То есть при рождении человека или при заключении брака больше не делались записи в домовой церковной книге.
8. Школа отделилась от церковной власти. Теперь преподаватели духовенства не могли учить детей в общественных и государственных школах. При этом любой гражданин имел право изучать религию, но только частным способом.
9. Церковь больше не могла рассчитывать на помощь со стороны государственной власти. Все субсидии и преимущества были отменены. Помимо этого, было запрещено брать обязательные обложения с граждан России в пользу духовенства.
10. Любые служащие религиозных общин не имеют права владеть собственностью и быть юридическим лицом.
11. Все церковное имущество с 1918 года принадлежит всем гражданам, то есть стало народным достоянием. Предметы, которые созданы для богослужебных целей, перешли к местной власти. Именно она позволила священникам арендовать их на бесплатной основе.

Список подписавшихся

В первую очередь декрет был одобрен главой Коммунистической партии В. И. Ульяновым (Лениным). А также документ подписали народные комиссары: Трутовский, Подвойский, Шляпников и так далее. Как и все другие декреты в СНК, этот был подписан всеми членами Совнаркома России.

Дата отделения церкви от государства

К 1917 году система образования, которая включала в себя религиозное воспитание, стала нормой для всех жителей России. Поэтому когда декрет отменил главную основу преподавания — «Закон Божий», многие неоднозначно оценили это. Уже в начале XX века многие люди стали атеистами, но при этом никто не заявлял этого официально. Но все же большинство россиян считали, что сохранение религиозного воспитания необходимо. Такое настроение в России длилось очень долго и сохранилось даже после Февральской революции.

Борьба с духовным образованием

После того как был издан декрет 2018 года, школы стали менять формат своего обучения. Но многие противились таким изменениям, поэтому последовал ряд нововведений. Так, в феврале вышло новое распоряжение Наркомпроса, в котором официально была отменена такая должность, как законоучитель.

Этим же месяцем вышло новое постановление, которое запретило преподавать в государственных школах такой урок, как религиозные вероучения. А также запрещено было в учебных заведения проводить какие-либо обряды, связанные с духовенством.

И хотя все имущество у церкви уже забрали, в августе вышел указ, который гласил, что необходимо все домовые церкви при учебных заведениях передать наркому имуществ.

Запреты после декрета

Несмотря на то что государственную школу уже лишили всего духовного, такой урок, как «Закон Божий», запретили преподавать любым образом - и в храмах, и даже в частном порядке. Только с 18 лет, добровольно и осознанно, можно было начать обучаться религии.

Естественно, на такие изменения все православные россияне отреагировали очень негативно. В адрес Поместного собора каждый день поступали письма с обращением все вернуть на прежние места и негативными высказываниями в адрес Российского правительства.

Не все знают о том, что происходило в период реального отделения церкви от государства, которое произошло после Октябрьской революции в России. Важно сказать, что произошло не мнимое (как во многих странах), а реальное отделение церкви от государства.

И здесь важно подчеркнуть, что речь ни в коем случае не идет о знаменитых «репрессиях», на которые ссылаются попы. На самом деле суть заключается именно в том, что церковников лишили государственной поддержки, и именно поэтому они шли против большевиков, а вовсе не из-за своей якобы принципиальной позиции.

Чтобы здраво рассматривать данный вопрос, для начала стоит обратиться к истории отношений церкви и царского правительства. Во-первых, конечно, при царизме церковь содержалась за счет государства, т. е. строили храмы, платили деньги, а церковные чины могли претендовать на ряд привилегий (как и дворянские). Интересно, но храмы и другие церковные строения не принадлежали церкви, и поэтому попам не нужно было платить за содержание и ремонт этих сооружений.

Собственно, начиная с Петра I, церковь была вписана в вертикаль власти, а поэтому ее стоит воспринимать в большей мере как аппарат чиновников, которые просто контролируют чернь. Ведь именно церковники в большей мере соприкасались с населением, а не другие правительственные лица.

Поэтому создавалась иллюзия, что якобы церковники действительно могут контролировать народ. Однако по факту, конечно, все было не так, и авторитет церкви среди населения был достаточно слаб . Ну а высокая посещаемость храмов объяснялась прежде всего тем, что к православию принуждали силой закона . Оценивать реальное влияние в такой ситуации, конечно, трудно.

Но в любом случае уже после падения царизма церковь тут же начала сотрудничать с временным правительством . Вероятно, это достаточно сильно удивило современников, поскольку казалось, что православная церковь предана самодержавию. А тут начались разговоры о том, что, мол, Николай-то деспот, а церковь якобы всегда выступала за демократическую республику.

Понятно, что представители временного правительства не особенно верили, вероятно, в искренность подобного, т. к. весь состав был ранее «проклят» церковниками не один раз. Но все же там посчитали, что церковь стоит использовать, а поэтому православие оставили государственной религией и продолжали платить зарплату попам.

Попы в основном использовались во время войны, т.н. «военные капелланы». Хотя толку от этого не было, поскольку в период войны количество дезертиров было беспрецедентным за всю историю России. Фактически в таком положении победить было невозможно. Ведь энтузиазм и силы, которые действительно были в самом начальном периоде войны, уже где-то в середине-конце 1915 г. исчезли.

Понятно, что государство в целом никоим образом не могло подтвердить свою легитимность, ведь единственно, чего они сделали, так это продолжили отношения с попами и отдельными высшими представителями власти, т. е. бюрократами, дворянами и проч. А все обещания, которые были даны до этого, не выполнялись.

Интересно, но в тот же период церковь даже направила временному правительству собрание определений и постановлений. В частности, церковь требовала:

• Православная Российская Церковь, составляя часть единой Вселенской Христовой Церкви, занимает в Российском Государстве пе́рвенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение, подобающее ей, как величайшей святыне огромного большинства населения и как великой исторической силе, созидавшей Российское Государство.

• Во всех светских государственных школах...преподавание Закона Божия... обязательно как в низших и средних, так и в высших учебных заведениях: содержание законоучительских должностей в государственных школах принимается за счет казны.
• Имущество, принадлежащее Православной Церкви, не подлежит конфискации или отобранию... государственными налогами.
• Православная церковь получает из средств Государственного Казначейства... ежегодные ассигнования в пределах ее потребностей.

Подобных требований было много, и временное правительство с ними согласилось. К слову, именно в этот период церковь начала возрождать патриаршество. В обмен на уступки ВП церковники молились за здоровье министров правительства и в целом за новую форму правления. Поэтому ни о какой светскости в период ВП, конечно, говорить не следует.

Как только власть взяли большевики, в первое время было все относительно спокойно (в церковной среде), поскольку попы разделяли иллюзию о том, что якобы правительство не продержится и нескольких недель. Об этом открыто говорили как церковники, так и политические оппоненты. Вначале большевикам давали несколько дней, затем недель. Но в итоге все же пришлось пересмотреть позицию.

Совершенно ясно, что как только большевики начали осуществлять свою деятельность уже в более-менее «стабильном» режиме, то церковники забеспокоились. Сразу же хочется отметить, что отделили церковь от государства, а школы от церкви не в первый же день, а в 1918 году. И более того, церковников заранее оповестили о том, что в скором времени церковь будет окончательно отделена от государства.

Понимая происходящее, церковники посчитали, что нужно примириться с правительством. Попы надеялись на то, что большевики пересмотрят свои взгляды и решат использовать церковь в собственных нуждах, однако все попытки были тщетны, несмотря на настырность попов.

Уже в декабре 1917 года попы направили в Совет народных комиссаров определения поместного собора, т. е. те же пункты, которые были направлены временному правительству, где значится, что православие – государственная религия, а все основные лица страны должны быть православными. Большевики не только отклонили предложение, но Ленин также особо подчеркнул, что проект об отделении церкви от государства необходимо подготовить как можно быстрее, несмотря на то, что работы было еще очень много.

Вероятно, первый удар по РПЦ – это «Декларация прав народов России», где указывается четко, что с принятием декларации будет отмена:

«всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений»

Тогда же появились законопроекты, которые разрешали заключать гражданские браки, а не только церковные, что было ранее обязательным условием, а также принимались поправки, которые ограничивали нахождение попов в армии. Это были некие полумеры до официального закона.

В скором времени декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви был опубликован. Пункты:

1. Провозглашение светского характера советского государства - церковь отделяется от государства.
2. Запрет любого ограничения свободы совести, или установления каких бы то ни было преимуществ или привилегий на основании вероисповедной принадлежности граждан.
3. Право каждого исповедовать любую религию или не исповедовать никакой.
4. Запрет указания религиозной принадлежности граждан в официальных документах.
5. Запрет религиозных обрядов и церемоний при совершении государственных или иных публично-правовых общественных действий.
6. Акты гражданского состояния должны вестись исключительно гражданской властью, отделами записи браков и рождений.
7. Школа как государственное образовательное учреждение отделяется от церкви - запрет преподавания религии. Граждане должны обучать и обучаться религии только частным образом.
8. Запрет принудительных взысканий, сборов и обложений в пользу церковных и религиозных обществ, а также запрет мер принуждения или наказания со стороны этих обществ над их сочленами.
9. Запрет права собственности у церковных и религиозных обществ. Недопущение для них прав юридического лица.
10. Все имущества, существующих в России, церковных и религиозных обществ объявлены народным достоянием.

Теперь по поводу церквей. Попам разрешали использовать церковь на безвозмездной основе в том случае, если есть сам поп и 20 прихожан. Но поп, или его «братия», обязан содержать этот храм и ни в коем случае не обращаться за помощью к государству, поскольку эти вопросы никоим образом не должны заботить светское государство. Соответственно, нужно платить дворникам, уборщикам, певчим, за ремонт и проч.

В вопросе культов действительно появилось настоящее равенство, когда старообрядцы и протестанты (российского происхождения) перестали подвергаться гонению и могли претендовать на культовые здания, если соблюдались все условия. Были, в общем, созданы рамки, вполне адекватные для светского государства. Стоит также напомнить одну характерную деталь, которую не любят вспомнить церковные апологеты. Во многих протестантских странах, где ранее доминирующее положение занимал католицизм, часто ликвидировались монастыри (где-то полностью, где-то нет). А вот в Советской России, а затем в СССР, сохранялись монастыри, сохранялись храмы. Другое дело, что их стало меньше, поскольку теперь правила изменились.

Причем, что важно, попы настаивали именно на том, чтобы большевики взяли да отменили декрет об отделении церкви от государства, т. е. они говорили, что готовы к сотрудничеству, но только в том случае, если будут сохранены все поповские привилегии. Большевики в этом плане продемонстрировали стойкость, т. е. не пошли на поводу.

Тут же поместный собор начал проклинать большевиков, которые «отняли» привилегии у бедненьких попов, которые ранее использовали законы, карающие за выход из православия. Патриарх Тихон высказался так:

"...заклинаем верующих чад православной церкви с таковыми извергами рода человеческого не вступать в какое-либо общение..."

Петроградский митрополитом Вениамин писал в совет народных комиссаров (вероятно, письмо читал и Ленин):

"Волнения могут принять силу стихийных движений... оно рвется наружу и может вылиться в бурных движениях и привести к очень тяжелым последствиям. Никакая власть не сможет удержать его"

Собор православной церкви уточнил, что декрет:

«злостное покушение на весь строй жизни православной церкви и акт открытого против нее гонения».

Т. е. когда говорят о «гонениях» нужно всегда понимать, что имеют в виду церковники.

Поскольку декрет уже официально действовал, то церковники через свои СМИ (например, газету «Церковные ведомости») призывали бойкотировать именно декрет:

"Начальствующие и учащиеся в духовно-учебных заведениях должны сплотиться с родителями учащихся и служащими в союзы (коллективы) для защиты учебных заведений от захвата и для обеспечения дальнейшей их деятельности на пользу церкви..."

Понятно, что в действительности церковников не особенно-то и слушали, поскольку когда «обязательность» православия отпала, то и авторитет тут же снизился, а количество посещений храмов резко упало. Не удивительно, ведь теперь не угрожали сводом законов.

Собственно, сами церковники в своих же внутренних изданиях признавались, что их авторитет ничтожен. Характерные примеры:

• «То недоверие, с каким прихожане относятся к попыткам духовенства сблизиться с пасомыми, та неприязнь, граничащая с открытой враждой, … свидетельствуют о том, что духовенство начинает утрачивать былую любовь и авторитет среди прихожан… (Медик. Откровенное слово по поводу настроения умов современной интеллигенции // Миссионерское обозрение, 1902. №5).
• «Духовенству нашему даже среди благочестивых и прежде смиренно покорных крестьян весьма нелегко живется. Священнику не хотят совершенно платить за требы, оскорбляют его всячески. Тут приходится закрывать церковь и причт переводить в другой приход, потому что крестьяне решительно отказались содержать свой притч; есть еще прискорбные факты – это случаи убийств, сожжения священников, случаи различных грубых издевательств над ними» (Христианин, 1907).
• «Священники только и живут поборами, берут… яйцами, шерстью и норовят как бы почаще с молебнами походить, и деньгами: умер – деньги, родился – деньги, берет не сколько даешь, а сколько ему вздумается. А случается год голодный, он не станет ждать до хорошего года, а подавай ему последнее, а у самого 36 десятин (вместе с притчом) земли… Началось заметное движение против духовенства» (Аграрное движение, 1909, с. 384).
• «На собраниях нас ругают, при встрече с нами плюют, в веселой компании рассказывают про нас смешные и неприличные анекдоты, а в последнее время стали изображать нас в неприличном виде на картинках и открытках... О наших прихожанах, наших чадах духовных, я уже и не говорю. Те смотрят на нас очень и очень часто как на лютых врагов, которые только и думают о том, как бы их побольше «ободрать», доставив им материальный ущерб» (Пастырь и паства, 1915, № 1, с. 24).

Поэтому декрету мешали в основном лишь внутренние и внешние политические обстоятельства. Поскольку задач у власти было очень много, а отделять церковь от государства, конечно, нужно, но все же это не самый важный пункт.

Чем больше работал декрет, тем сильнее это било по попам, поскольку уже через месяц реальной работы «отделения», они просто взвыли. И начинали распространять всякие обращения, в которых призывали открыто к неповиновению:

"Всякое участие как в издании сего враждебного церкви узаконения (декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви), так и в попытках провести его в жизнь несовместимо с принадлежностью к православной церкви и навлекает на виновных лиц православного исповедания тягчайшие кары вплоть до отлучения от церкви"

Тактика, конечно, нелепая, поскольку буквально людям заявляли следующее: нам запрещают жить за чужой счет, причем жить в роскоши. Поэтому призываем отменить этот декрет, иначе отлучим от церкви. Вряд ли подобное могло вдохновить на защиту церкви, в особенности со стороны тех, кого фактически загоняли ранее в храмы насильно. Важно помнить, что были люди, которые действительно искренне посещали церкви в период царизма, но все же загоняли туда всех насильно. Соответственно, если бы фанатичный посетитель храмов резко перестал это делать, то его бы ждали санкции.

Поэтому декреты в больших городах особенно не блокировались. А вот в деревнях бывало, поскольку там церковники были «мудрее». Они заявляли, что большевики – это антихристы, что они не просто отделили церковь от государства, но буквально убивают всех священников и верующих. Поэтому часто бывало такое, что представителей правительства, милиционеров и красноармейцев просто убивали в деревнях после подобных «проповедей». Впрочем, что важно отметить, это случалось не так часто.

Затем церковники начали проводить крестные ходы, дабы показать свое «влияние», чтобы власть одумалась. Важно отметить, что каждый крестный ход был санкционирован властью, которая якобы препятствовала деятельности церковников. Наиболее массовый крестный ход был в Петербурге, когда попы обратились прямо в СНК, заявляя, что на ход придет 500 тысяч верующих. Но попы были тогда же предупреждены, что если будут провокации, то именно служители культа за это понесут ответственность. В итоге все прошло более-менее спокойно, а пришло не 500 тысяч, а 50. Уже через пару лет на подобные мероприятия собирались сотни человек.

Черносотенцы из журнала «Фонарь» после крестного хода прямо призывали:

"Наш путь... единственный - путь параллельной организации воинской русской мощи и воссоздания национального самосознания... реальными условиями являются для нас помощь Америки и Японии..."

И в дальнейшем можно видеть в основном лишь уныние и подобные призывы. Вероятно, таким образом попы расходовали средства, что имели в наличии еще с царских времен.

Долгое время это продолжаться не могло, и в итоге просто произошел раскол. Ортодоксальные попы оставались в центре, зарабатывали деньги (поскольку, хотя число прихожан и уменьшилось, но все же их оставалось достаточно много, и можно было жить за счет пожертвований, но, правда, уже гораздо скромнее). В то же время такие деятели активно призывали саботировать и воевать с властью, пока та не пойдет на ультиматум со стороны церкви. Именно поэтому в скором времени пришлось вопрос решать радикально. Т. е. арестовать деятелей, которые активно нарушали закон, в том числе патриарха Тихона (причем терпели их около 5 лет, т.е. большую часть арестовали лишь в начале 20-х). В скором времени большая их часть «осознала вину» и их отпустили.

Хотя, что важно, они своими провокациями способствовали разжиганию розни и фактически спровоцировали кровавые столкновения, которые стоили многих жизней. Патриарху же ради освобождения стоило лишь просить прощения у советской власти. Остальные «староцерковники» затем заняли лояльную позицию и стали заниматься своим обыденным делом, но их число значительно сократилось, поскольку заработать в основном могли только попы, которые имели высшие саны и богатые приходы (где сохранялось значительно число прихожан).

С другой стороны, были и более радикальные группы. Например, духовенство, которое поддерживало белогвардейцев. Были даже свои «Иисусовы полки». Такие попы принимали участие именно в вооруженном противостоянии, и поэтому часто их ждал расстрел со стороны революционного трибунала. Собственно, многие из подобных сегодня считаются «мучениками».

Также стоит отметить попов, которые просто эмигрировали, прихватив с собой драгоценности церкви. Им оставалось только описывать «ужасы советского режима» иностранцам, на чем неплохо зарабатывали десятилетиями. Хотя эмигрированы они, как правило, практически сразу, а поэтому их описания не отличаются от тех, что писали отдельные церковники о Петре I– т. е. антихрист, предвестник конца света и т.д.

Но самые умные – это условные «обновленцы», которые поняли тут же, что нужно делать. Поскольку церкви есть, а количество приходов достаточно значительно, да и получить их просто (1 поп + 20 прихожан), то, конечно, нужно это использовать. Они фактически начали создавать «свое православие». Появились различные «живые», «революционные», «коммунистические» и проч. церкви, которые затем стали обобщенно называться «обновленчеством». Они, к слову, использовали символы власти (пытались доказать, что являются «коммунистическими») именно для заработка. Такие деятели резко продвинули себя иерархически, и заняли центральные торговые точки церкви. Большевики к ним относились лояльно.

Но все же в большей мере попы просто покинули церкви. Эти люди стали обычными работниками, поскольку места в церкви, где еще можно было значительно обогатиться, уже были заняты, а отправлять культ бесплатно православные, естественно, не станут. Поскольку после Петра I попы были в большинстве своем относительно грамотными, то они могли быть писарями, секретарями и проч.

В данном случае поучительным является тот факт, что стало с церковью, как только государство перестало ее содержать. Строение, которое держалось сотни лет, которое имело якобы колоссальный авторитет и даже «основное положение», рухнуло буквально за пару лет. То ничтожное состояние, которое было характерно уже для 1922-23 гг., конечно, говорит лишь о том, что православная церковь без активной государственной поддержки просто не может нормально функционировать. Она доказала на практике, что не способна содержать самостоятельно большую часть храмов, монастырей, семинарий и проч., что все это возможно только тогда, когда церковь использует административный ресурс.

2 февраля исполняется 98 лет со дня принятия Декрета Совета Народных Комиссаров РСФСР от 23 января 1918 «Об отделении церкви от государства и школы от церкви».

20 сентября 1918 года завершилась работа Поместного собора, ознаменовавшего окончание Синодального периода истории Русской Православной Церкви, который восстановил институт Патриаршества. Отношение Церкви к политике в то время выразил в докладе на заседании Поместного собора в ноябре 1917 года известный русский философ и богослов С.Н. Булгаков: «Церковь не предначертывает путей для достижения политических задач… Можно сказать, что если Церковь жива и действенна, то и культура и государственность будут вдохновляться её жизнью. Такова и есть задача Церкви, её традиция, способ её действия в истории. В смысле внутреннем и религиозном нельзя допустить отделения Церкви от государства: Церковь не может отказаться быть светом миру, не изменив веры. И задача её определяется не бойкотом неугодной власти, а великой ответственностью перед Богом за народ». К сожалению, вскоре надежды Православных людей на соработничество с новой властью исчезли, ввиду действия власти по отношению к Церкви. Новое отношение было выражено в издании нормативных актов, ограничивающих права Церкви как института власти в тех формах, в которых Церковь принимала участие до переворота октября 1917 года. После октября 1917 Церковь уже не могла влиять на брак и метрические записи, запрещался институт армейских священнослужителей, прекращалась финансовая поддержка Церкви и субсидии духовенству. Следующим шагом, официально закрепляющим статус светского государства на территории России, было издание Декрета Совета Народных Комиссаров РСФСР от 23 июля 1918 «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», который в свою очередь объединил все инициативы большевистской власти по закреплению абсолютного характера светской богоборческой власти в государстве, и который дал фундамент для последующего притеснения Церкви со стороны государства. Декрет провозгласил свободу совести, свободу веры и неверия с её формой борьбы с религией.

Нормативный акт провозглашал религию частным выбором гражданина, указывал на невозможность проведения религиозных обрядов и церемоний в государственных и публичных мероприятиях. В данном акте находились положения, толкование которых даёт повод задуматься о действиях, носящих заведомо вредительский характер. Любая правовая норма, согласно юридической технике, не должна носить двусмысленный характер, но те нормы, которые в себе содержал Декрет, говорили об обратном. Согласно пункту 5 Декрета: «Свободное исполнение религиозных обрядов обеспечивается постольку, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательствами на права граждан Советской Республики. Местные власти имеют право принимать все необходимые меры для обеспечения в этих случаях общественного порядка и безопасности». Из приведённых норм мы видим их диспозитивный характер, рекомендацию – местные власти допускают религиозный обряд, если не нарушается закон, но в самом Декрете так и не были отражены нормы, которые защищали бы верующих. Могли ли об этом не знать юрист Владимир Ильич Ульянов (Ленин), либо профессор Михаил Андреевич Рейснер — участник разработки Конституции РСФСР, и другие юристы, работавшие над Декретом?

Декрет отделял Церковь от государства, признавая государственной собственностью всё имущество Церкви, нормы Декрета гласили о невозможности создания юридических лиц религиозными обществами, к которым теперь относилась Церковь. Не допускалось преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы.
Декрет был звеном в череде мер, которые исключали Церковь из жизни общества, Церковь была отделена и фактически изолирована от государства с принятием основного закона — Конституции Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, принятой V Всероссийским съездом Советов 10 июля 1918 года.

Что же такое отделение от государства? Данным нормативным актом – Декретом, и последующими положениями, Церковь отделялась от государства, то есть Церковь не могла влиять на принятие государственных решений, быть частью государственной власти, её структурным подразделением, как это было в Синодальный период, не могла быть ведомством и входить в систему исполнительной власти. С этого момента и до сегодняшнего дня Церковь является полноправным субъектом, с которым государство ведёт диалог. Церковь свободна в своём праве на внутреннее управление и созидание и государство не имеет право вмешиваться в жизнь Церкви, если на то нет установленных законом причин, равно как и Церковь не принимает участие в политической жизни страны, так как это не соответствует её правовой природе.

«Государство и Церковь сохраняют некую внутреннюю автономию друг от друга, что на языке юридическом именуется отделением Церкви от государства. Но при этом народ наш и Церковь не отделены друг от друга», - отметил Святейший Патриарх Кирилл в своем выступлении в пятую годовщину интронизации.

Декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР от 23 января 1918 «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» утратил силу в связи с принятием Постановления Верховного Совета РСФСР от 25.10.1990 № 268-1

ОТДЕЛЕНИЕ, НО НЕ ИЗГНАНИЕ

Протоиерей Всеволод ЧАПЛИН, заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, Москва

Отделение Церкви от государства – это хорошо, если, конечно, не понимать под отделением изгнание Церкви и веры из жизни общества. Разделение Церкви и государства означает, собственно говоря, простую вещь – Церковь не несет функций государственной власти, а государство не вмешивается во внутреннюю жизнь Церкви. Кстати, так происходит не везде – в частности, в некоторых странах и до сих пор монарх назначает епископов, а Церковь имеет фиксированное количество мест в парламенте.

Не думаю, что это правильная система, поскольку принятие на себя Церковью функций гражданской власти неизбежно приводит к тому, что Церковь вынуждена кого-то карать, кого-то ограничивать. Но ведь она должна быть открыта для всех – даже для преступников и для людей, осуждаемых обществом.

В то же самое время, не нужно пытаться трактовать отделение Церкви от государства как запрет на христианскую деятельность в тех или иных сферах жизни общества. Отделение Церкви от государства означает только то, Церковь не имеет функций власти, и вовсе не означает, что она не должна работать в школе, присутствовать в общенациональных СМИ, не означает отсутствия у христиан прав руководить, исходя из своей веры, политикой, экономикой и общественной жизнью своего государства.

СВЕТСКОСТЬ ГОСУДАРСТВА – ЭТО НЕ АТЕИЗМ

Андрей ИСАЕВ, председатель комитета Государственной думы РФ по труду и социальной политике, Москва

Для современного мира это, безусловно, хорошо. Потому что государство в нынешних условиях неизбежно является светским, и нейтральным. Только таким оно и может быть в многоконфессиональной стране, а сейчас, в условиях глобализации, такими становятся практически все страны. Я считаю, что именно таким образом государство может избежать злоупотреблений, столкновений между религиями. С другой стороны, и Церковь в этом случае не несет ответственность за все действия государства и не оправдывает их. Что тоже верно и правильно. Поэтому мне кажется, что такая юридическая независимость, невмешательство государства в дела церкви и невмешательство Церкви в светскую политику государства должны быть.

Отделение Церкви от государства, его светскость не являются его атеистичностью. То есть это не означает, что государство обязано проводить атеистическую политику, становиться на одну-единственную точку зрения. Ничего подобного! Оно должно сотрудничать с Церковью, как с любым другим общественным движением (а Церковь, несомненно, позитивное и массовое общественное движение). Государство должно создавать нормальные условия для деятельности церковных институтов, равно как и для деятельности любых других институтов гражданского общества. Очень важна совместная работа Церкви и государства в вопросах сохранения национальных культур, традиций, национальной самобытности и идентичности.

То есть государство не обязано быть стопроцентно нейтральным – оно должно быть нейтральным исключительно в том смысле, чтобы никому не навязывать идеологию.

Фактически нигде в мире, кроме тоталитарных и идеологизированных стран, отделение Церкви от государства не мешает, например, присутствию капелланов в армии. В большинстве стран мира оно даже не трактуется как норма, исключающая преподавание религии в школе за государственный счет. Поэтому утверждения, что президент не может быть верующим человеком, что в школе ученики не могут по собственному свободному выбору изучать основы православной культуры, что в армии не может быть капелланов потому, что Церковь отделена от государства – это подмена правовых и философских понятий. Это попытка закрепить ту позорную практику атеизации общества, которая досталась нам в наследство от времен атеистического тоталитаризма.

МЫ ЗА ЗДРАВОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО

Архиепископ Антонио МЕННИНИ, представитель Святого Престола в РФ, Москва

Чтобы ответить на Ваш вопрос об отделении Церкви от государства, я бы хотел обратиться к документам Второго Ватиканского Собора и, в особенности, к конституции “Gaudium et Spes” (“Радость и надежда”).

Пункт 76 конституции среди прочего утверждает: “В сферах своей деятельности политическое сообщество и Церковь автономны и независимы друг от друга. Однако и Церковь, и сообщество служат, хотя и на разных основаниях, личному и общественному призванию одних и тех же людей. Своё служение ради всеобщего блага они будут нести тем успешнее, чем лучше они будут развивать здравое сотрудничество между собою, принимая во внимание условия места и времени. Ведь человек не ограничивается одним лишь земным порядком: живя в человеческой истории, он полностью хранит своё вечное призвание. Церковь же, основанная на любви Спасителя, содействует тому, чтобы в пределах каждой страны и между различными странами ещё более процветали справедливость и любовь. Проповедуя евангельскую истину и просвещая все области человеческой деятельности своим учением и свидетельством, являемым верными Христу, она уважает и развивает также политическую свободу граждан и их ответственность”.

Из того, что утверждает Собор, следует и то, что Государство и Церковь, хотя разделенные и независимые, не могут и не должны игнорировать друг друга, поскольку служат одним и тем же людям, то есть гражданам, являющимся подданными государства.

Но эти люди, кроме того, имеют право на то, чтобы государство признавало и защищало их основные духовные права, начиная со свободы вероисповедания. Поэтому Церковь и Государство призваны сотрудничать для общего блага личности и общества в формах, которые варьируются в разных государствах.

Католическая Церковь и Святой Престол всегда преследуют указанную цель здравого сотрудничества между Церковью и Государством для того, чтобы, как гласит, например, 1-ая глава Соглашения между Италией и Святым Престолом 1984 г., они могли содействовать “развитию человека и благу Государства”.

ШЕСТНАДЦАТЬ ЛЕТ БЕЗ КОНТРОЛЯ КГБ

Сергей ПОПОВ, председатель Комитета Государственной Думы РФ по делам общественных объединений и религиозных организаций, Москва

С моейточки зрения, реальное отделение Церкви о государства, состоявшееся еще шестнадцать лет назад, – это, конечно, благо для России. Возвращаться к режиму, когда Церковь контролировалась системой КГБ, когда деятельность церковных властей, деятельность любой религиозной общины ставилась под жесткий контроль, – это не просто шаг назад – это шаг в пропасть. Такое положение вещей нарушает все основные принципы свободы совести – то, что декларируется нашей Конституцией.

Сегодня высказываются предложения, связанные с необходимостью соединить определенные моменты в жизни Церкви и власти. Я считаю, такое движение навстречу друг другу должно быть направлено на то, чтобы и государство могло более эффективно помогать Церкви, и Церковь, со своей стороны, могла бы активнее участвовать в решении многих проблем, в первую очередь, социальных. Мне кажется, сегодня в России сложился самый оптимальный вариант взаимоотношений Церкви и государства. Церковь занимается важными проблемами в духовной сфере, но, помимо этого, участвует во многих общественных программах, поддерживает благие начинания власти. А государство, не вмешиваясь в дела Церкви, законодательно создает необходимые условия для ее существования и способствует нормальному, гармоничному развитию всех церковных институтов. Вот такой порядок для нашей страны, наверное, наиболее подходит.

ЛЮБОЕ ГОСУДАРСТВО, В СУЩНОСТИ, ТЕОКРАТИЯОлег МАТВЕЙЧЕВ, консультант Управления Президента Российской Федерации по внутренней политике, Москва

Мнение, что Церковь должна быть отделена от государства, вовсе не является какой-то абсолютной истиной. Это всего лишь одна из существующих концепций, причем возникшая сравнительно недавно. На то были определенные исторические причины, но, к сожалению, все закончилось не простым отделением Церкви от государства, а упадком духовности, гонениями и даже чуть ли не уничтожением Церкви.

Постепенно страна начинает понимать, что ответственное, честное поведение в обществе и, прежде всего, на государственных постах невозможно гарантировать ни материальными выгодами, ни угрозами. Единственный стимул у человека (и особенно – у чиновника) быть честным, нравственно безупречным и ответственным – это стимул духовный, религиозный, а вовсе не материальный и не витальный. Государство, таким образом, вообще невозможно без нравственного воспитания. В сущности, любое государство в скрытом или явном виде – это теократия, и тем больше теократия, чем государство безупречнее с точки зрения нравственности, честнее и ответственнее.

Конкретные формы взаимоотношения Церкви и власти могут быть различны, но в любом случае это должен быть диалог, взаимопроникновение, а не подчинение одного другому и не использование одного другим. Это относится к обеим сторонам; доминирование любой из них – вредно. Необходимо сотрудничество, симфония, синергия. Разумеется, это мое личное мнение, а не официальная позиция.

Наталья НАРОЧНИЦКАЯ, президент Фонда исторической перспективы, доктор исторических наук, депутат Государственной Думы РФ, Москва

Полагаюэтот вопрос уже несколько несвоевременным, ведь сейчас отделение Церкви от государства – уже давно свершившийся факт. Но необходимо правильно понимать содержание этого понятия. Если под этим понимают полное вытеснение Церкви на обочину общественной жизни, если Церковь превращается в некий клуб по интересам, вроде общества любителей изящной словесности, то это уже не отделение, а изгнание, даже гонение! Отделение Церкви от государства должно означать лишь одно: обществу не навязывается законодательно и непременно принадлежность к религии или религиозное восприятие действительности. Гражданин имеет право быть верующим или неверующим и это не означает лишение его гражданских прав и обязанностей или защиты государства. Церковь не имеет политической власти: она не назначает министров, не распределяет финансы и не выносит судебных решений, и, главное, не требует от граждан страны формальной принадлежности к вере. Это абсолютно нормальное положение вещей, и я уверена, оно устраивает обе стороны: и Церковь, и государство.

Совсем другое дело, что Церковь не может и не должна быть отделена от общества. Иначе она просто перестает быть Церковью, отказывается от своего смысла – нести Слово Божье и проповедь и от своей важнейшей социальной роли – быть гласом религиозной совести. Я сторонница самого активного сотрудничества Церкви и общества. В Церкви пробуждается человеческая душа, обращаясь к Богу, и Церковь помогает ей вспомнить нравственные ориентиры, задуматься о нравственном содержании поступка, быть терпимым к другим и требовательным к себе. В Церкви все побуждает человека быть в отношении своих сограждан воплощением осознанного долга. Не в этом ли, среди прочего, основа истинной гражданственности, что вряд ли смогут отрицать даже атеисты. В отличие от государства, Церковь не карает правовыми методами, не предписывает законодательно, но учит человека самому различать добро и зло, грех и добродетель. И человек, член социума старается собственным усилием жить не только правильно с рационалистической точки зрения, но и праведно, поступать в своей жизни не только как нужно, но и как должно. Иначе, лишенное веры, а, постепенно и нравственных ориентиров, прямо вытекающих из вероучения, общество постепенно и неизбежно оскотинивается.